В полной прострации я добралась до дома, кое-как разместив машину на парковке, и направилась в дом. Ася встретила меня в пороге, явно нервничая и судорожно вытирая вспотевшие ладони о юбку.
— Катерина Андреевна.
— Что?
— Он… Этот мужчина здесь.
— Что? Какого…
— Я не могла его не впустить, — горничная бросилась за мной, на ходу оправдываясь. — Он представился как сын Рената Сергеевича, обещал уволить меня сию минуту!
— А вы всем верите? — зло спросила я, бросив гневный взгляд на бледную женщину и толкая дверь в гостиную.
ОН сидел, вальяжно расставив ноги и забросив руки на спинку дивана. Лениво рассматривал наши семейные фотографии, где Ренат обнимал меня за плечи и улыбался, махнув рукой в объектив.
Моя любимая фотография. Самая счастливая за всю жизнь.
— Кого черта ты здесь делаешь? Убирайся из моего дома!
ОН бросил на меня брезгливый взгляд, не удостоив большего внимания, и еще увереннее откинулся на спинку дивана, не собираясь сдвигаться с места.
Даже сидя он занимал много пространства. Плечистый, массивный и напряженный, как зверь в западне, который в любую секунду может броситься в атаку, вгрызаясь зубами в горло. Нет, нет, не так — он загонял свою добычу в угол и теперь с царственным видом наблюдал за ее страхом.
— Ты оглох? Пошел вон!
— Не визжи, красивая, — он поморщился, словно мой голос раздражал его своим наличием. — Я тоже в своем доме.
— Этот дом мне завещал Ренат. Он мой. И я тебе не рада.
— Оспорю, — он хищно прищурился и медленно, будто огромный зверь поднялся, шагая ко мне и напирая своим давлением. — Ты вылетишь отсюда, как пробка из бутылки, поняла? Я срать хотел на то, какие бумажки мой отец подписал, уже будучи нездоровым. Ты здесь никто. Грязь из-под ногтей, уяснила? Так что сама пошла наверх, собрала свои вещи и свалила, пока прошу по-хорошему.
— Мама! Мама! — моя малышка ворвалась в комнату черноволосым тайфуном, спеша ко мне на всех парах.
Подхватив ее на руки, я намертво прибила к губам улыбку, чтобы обмануть маленького ребенка, и сладко поцеловала ее мягкую щечку.
— Привет, котенок. Скучала?
Она закивала, мотая темными тугими кудряшками. Обняв меня за шею, обратила все свое внимание на стоящего рядом мужчину, в глазах которого искрила растерянность и жажда. Жажда крови.
— Мама, — пролепетала моя девочка, недоверчиво склоняясь к моему лицу. — А когда папа придет?
