А я никому больше про это не сказала. Только велела сёстрам твоим глаз с тебя не спускать, и чуть Агне рядом покажется, чтобы кричали соседям – на помощь звали. Так вот и жили… А потом Ядвига, доченька моя старшая, Агне-ведьму в дом привела – за тебя испугалась. И ведь она себя-то ей взамен предложить хотела, помнишь? Как нарочно, точно знала про наши с Агне дела!
– Помню, матушка, – Андрюс потёр лоб.
Как странно всё это получалось! Неужели Агне думает, что он Андрюс вот так, безропотно подчинится ей? Да с чего бы ему, вообще, её слушаться?
Но тут он снова посмотрел на заплаканную, перепуганную мать, на спящую Иеву – последнюю живую сестру. Нет, ведьма проклятая всё правильно рассчитала – знала: чтобы их защитить, Андрюс на всё готов будет.
– Отчего ей надо, чтобы я с нею пошёл? – спросил он у матери. – Чего она хочет?
– Ничего не знаю… С того разу мы не видались больше. Семнадцать лет я молчала про это, Андрюс! Вот как уехали мы, я тогда вздохнула свободнее, а уж потом и вовсе про неё забывать стала. А она, видишь, помнит…
Мать снова глухо зарыдала, упала на колени перед постелью Иевы.
– Сыночек мой! Дочурка последняя! Простите вы меня, дуру несчастную, ради Христа!
– Не надо, матушка, – Андрюс мягко поднял мать с пола. – Что было, того не воротишь. Я дождусь Агне и пойду с нею, куда велит – пусть только Иеву освободит тотчас же. А за меня не бойтесь, ничего ведьма мне не сделает. Вернусь к вам целым и невредимым, Богом клянусь.
* * *
Следующим утром Андрюс, лишь открыв глаза, кинулся к Иеве – но за ночь с нею никаких изменений не произошло. Сестра крепко спала, сон её казался спокойным и здоровым, только вот разбудить её никак не удалось.
Андрюс вместе с матерью постарались, чтобы Йонас ничего не заметил. Когда он проснулся, матушка коротко сообщила, что Иеве немного нездоровится, и она осталась в постели. Йонас молча выслушал, кивнул – казалось, с каждым днём он всё больше погружался в себя, терял связь с окружающим миром – помолился о здоровье дочери и направился в крохотный яблоневый садик позади дома. Там он проводил теперь большую часть дня.
Андрюс же с матерью не находили себе места. Что будет с Иевой, и чего им ждать от Агне? Андрюс нервно подбрасывал на ладони изумруд; камень был совершенно спокоен, и это настораживало ещё больше.
Однако пришлось собираться на работу. Андрюс знал, что может положиться лишь на Тихона, и приказал: если только Агне даст о себе знать, или же в состоянии Иевы что-то изменится – стремглав мчаться к нему. Друг спокойно прищурил тёмно-зелёные глаза и свернулся клубком в ногах Иевы, так что Андрюс смог наконец отправиться на верфи.
