Когда он в тот же день приехал домой, то пришёл в страшную ярость, я бы даже сказал: обезумел. Причём, произошло это не сразу, как я сказал ему об ограблении. Сначала он выслушал почти спокойно, затем страшно побледнел и бросился наверх, к себе… И тогда до нас с невесткой долетел ужасный вопль: «Они пропали, пропали!!! Он всё-таки забрал их! Будь он проклят!»
Мы побежали к нему, и увидели то, о чём я раньше не знал. Оказалось, под ковром у Кристиана был в полу маленький тайник, и воры каким-то образом его обнаружили! Супругу, которая попыталась утешить его, Кристиан ударил наотмашь по щеке, а на мой вопрос, что он там хранил, ответил в высшей степени непочтительно, даже грубо. Я пожал плечами и сказал, что мне нет дела до его пропажи и я не собираюсь разговаривать в таком тоне. Я хотел уже выйти из комнаты, когда Кристиан с какой-то дьявольской злобой сказал: «Вам будет до этого дело, батюшка, как только вы узнаете имя вора. Это ваш любимый внук Андрюс, сын вашей младшей дочери!»
Я остолбенел, затем спросил, с чего Кристиан это взял. В ответ он расхохотался как безумный, и сказал, что ты, Андрюс, раньше уже угрожал, что камни всё равно ему не достанутся, а, наоборот, причинят ему большие неприятности. «Ваш дорогой внучек, батюшка, долго выжидал, и всё-таки осуществил своё намерение», – прибавил Кристиан. – «Но только он сильно ошибался, полагая, что всё это сойдёт ему с рук. Он ещё пожалеет, что осмелился связаться со мной.»
Я слушал, ничего не понимая; мне казалось, что разум Кристиана помутился от переживаний. «О каких камнях ты говоришь?» – спросил я. – «И когда это Андрюс кому-то угрожал? За всю жизнь здесь он не сказал тебе ни одного резкого слова. Я уверен, что Андрюс не при чём, и когда ты придёшь в себя, ты это поймёшь».
В ответ Кристиан снова захохотал, затем взял перо, чернила и принялся лихорадочно что-то писать. Мне всё это начало докучать; я взял под руку его плачущую жену и вывел из комнаты. Внизу я спросил невестку, о каких камнях говорил Кристиан. «Я ничего не знаю, батюшка. Видела только, как Кристиан прятал в полу какой-то крохотный свёрток – и он сказал, что если я сболтну о нём хоть слово, то он отрежет мне язык, а если дотронусь хоть пальцем – отрежет руку», – вот что ответила мне невестка.
На следующий день я узнал, что Кристиан написал челобитную, где говорилось, что ты, Андрюс, мой родной внук, – вор, разбойник, и поджигатель! И он, Кристиан, жаловался на тебя в разбойный приказ, где дал полное твоё описание! Он рассказал им, как тебя зовут, да каков ты собою, да ещё упомянул про кота твоего чёрного, что всегда с тобой. Там ему ответили, что, оказывается, тебя ещё раньше в покражах обвиняли. Дескать, приходил какой-то мастер, столяр, у которого ты в мастерской несколько игрушек деревянных вынес, на базаре продал, а деньги себе взял, да ещё и сына ихнего подбил на воровство и безобразие. Что это значит, Андрюс? Неужели же всё это правда?
