Валера не препятствовал её ночным прогулкам. Наверное, отпустив ситуацию, выжидал, что его сильная мудрая жена вскоре должна справиться сама. Но Катя не собиралась возвращаться, наоборот, она таяла на глазах, ела так мало, что вес её тела катастрофически снижался.
Заметив это, Мишин поменял тактику, стал заходить к ней в комнату утром, незадолго до выезда из дома и по возвращении вечером с тарелками, полными еды. Она послушно приподнималась на подушках и заставляла себя проглатывать несколько кусков, зная, что чем скорее сделает это, тем быстрее он уйдет. Но вскоре его визиты приняли затяжной характер.
– Чем я могу тебе помочь? – однажды спросил он.
– Не хочу.
– Даже ради сыновей?
– Оставь меня в покое, – пробормотала она отворачиваясь.
– Ты долго не была на публике, и это породило слухи о твоем лечении в онкоцентре. Сегодня Корней спрашивал, правда ли это, – произнес Валера.
– Не надо, – прошептала она, закрывая лицо ладонями.
– Что не надо?
Катя запрокинула голову и с ненавистью посмотрела на него.
– Приплетать сюда детей! Ты хочешь, чтобы я разыгрывала счастливую жену, потому что трясешься за свой имидж. Я ненавижу тебя! Ненавижу!
Схватив с тумбочки вазу, она кинула её в президента, но промахнулась.
Валера скрылся в дверях, а её трясущиеся руки потянулись к тайнику с таблетками. Если домашние узнают, что она принимает лекарства, то могут отобрать их. Катя приняла таблетки и свернулась калачиком на кровати.
Она проснулась с наступлением ночи и снова поехала на кладбище. Катя опять неподвижно сидела у могилы, не отрывая глаз от изображения Виталика на мраморной плите, только на этот раз за ее спиной раздались чьи-то неторопливые шаги. Телохранители не шелохнулись, значит, кто-то свой.
Катя оглянулась и увидела патриарха. Тяжело вздохнув, он присел с ней рядом. Они никогда не были особо близки, вместе их можно было увидеть только на торжественных службах. Катя была уверена, его приход сюда не личная инициатива, а просьба Валеры.
Катя настроилась прослушать нравоучения и несколько цитат из Библии, но прошла минута, две, а патриарх все молчал.
– Вы знаете, кем он был для меня? – спросила Катя.
– Да.
– И вам известно, что представляет мой брак?
– Да.
– Тогда почему вы здесь? Неужели церковь поощряет ложь? – язвительно спросила она.
Патриарх ответил не сразу.
– Твой обман спасает людей, даёт им веру в счастье, добро, делает их лучше, – произнес он после небольшой паузы. – Человек редко бывает честен даже с собой, а что можно говорить о мире вокруг него.
