И тогда воевода крикнул:
– Час настал, братья и други! Вперёд!
Вихрем вырвалась из дубравы русская конница, ударила ничего не подозревавшим ордынцам в тыл. Смешались вражеские ряды. Некого было Мамаю отправить на выручку своему погибавшему войску – все силы он бросил на то, чтобы смять Большой полк. Уцелевшие ордынцы в страхе побежали с поля битвы.
Как приливная волна, захлестнули русские ратники холм, где стоял ханский шатёр. Сам Мамай едва спасся с маленькой свитой. Доходили потом слухи – бывшие союзники сами его и утопили в Чёрном море.
Победа!
Целых пятьдесят вёрст гнали воины отступавших. Потом поворотили коней и поехали обратно на Куликово поле – подбирать раненых и убитых. Тогда спохватились:
– А где же великий князь?
Нашли убитым Михаила Бренка; кто-то сказал, что видел князя Дмитрия в Большом полку, кто-то – что сражался он вместе с белозерскими князьями. Все принялись за поиски. И наконец раздался крик:
– Жив великий князь!
Лежал князь Дмитрий в роще, под срубленной берёзой – без памяти, но живой. Шлем на нём был смят, кольчуга прорвана, однако ни одной тяжёлой раны на князе не нашли. Не за страх, а за совесть трудились русские оружейники!
Велика была победа, велика и печаль. Не сотни – тысячи ратников пали на Куликовом поле. И князья были среди них, и бояре, а сколько простых людей – «имена их Ты, Господи, знаешь». Одних повезли хоронить в родные края, других – про кого неведомо было, чьи они и откуда – с почестями погребли в братских могилах. В знак печали все склонили головы…
Ждали все передышки – а из Орды пришёл очередной указ, от нового хана, Тохтамыша! Благодарил тот Дмитрия за победу над его соперником Мамаем, называл себя законным правителем Орды и велел Руси платить дань по-прежнему. Князь Дмитрий решил держаться стойко: дани не послал и в Орду на поклон не поехал.
– Не для того мы на Куликовом поле сражались, чтобы ханам кланяться!
Тогда Тохтамыш, тайно переправив своё войско через Волгу, пошёл на Москву.
Не мог великий князь быстро собрать большую рать – всего два года прошло после Куликовской битвы. Уехал он в Кострому, созывать воинов на подмогу. А новости день ото дня приходили всё хуже: Тохтамыш жёг деревни и сёла, уводил жителей в плен. Со всех сторон люди бежали в Москву, чтоб укрыться за каменными стенами. На совете решено было никого из города не выпускать, всем готовиться к обороне. Дозволили отбыть только княжеской семье – Евдокии с малыми детьми. На стены тащили камни, чтоб спускать их на головы осаждающим, кипятили в котлах смолу, ладили луки и самострелы.
