Скрежет ключа заставил Ясмину вздрогнуть. Она удивленно смотрела, как Фолкет прошел к маленькому секретеру в углу у окна, откинул крышку и выложил на образовавшийся стол листы бумаги, чернильницу и перо, все это он принес с собой.
— Мы будем не разговаривать, а писать друг другу записки? — нервно хихикнув, спросила Ясмина, спуская ноги с сиденья кресла и усаживаясь, как положено.
— Нет, писать будешь только ты… письмо… отцу.
— Что? — удивилась она.
— Но прежде, я хочу тебе кое-что рассказать… объяснить, — сказал Фолкет, устраиваясь в кресле рядом с Ясминой.
— Да уж, будь так милостив, расскажи мне, что за такая охота и почему я жертва.
— Милостивым я тобой пытаюсь быть… но, увы, избавить тебя… от… в общем так, я уже говорил тебе об охоте волеронов. Волероны во второй своей ипостаси — змеи, и должны быть холоднокровными и невозмутимыми. Но что-то когда-то сломалось. И мы — хищники, как ты должна знать. И нам надо выпускать нашу агрессию, удовлетворять нашу жажду убийства. Для этого и организуется иногда охота. Иначе мы просто сойдем с ума, сдерживая нашу животную сущность и тогда бед натворим немереных.
— И… вы… охотитесь на людей?
— Да!
— Нет! Так нельзя! Это же люди! — в отчаянном страхе выкрикнула Ясмина. — Отец считает, достаточно и зверей.
— Твой отец неправ, когда разрешает своим сыновьям охотиться только на зверей и птиц. Агрессия гасится, но не в достаточной степени.
— Это бред! Бред сумасшедшего.
— Все волероны добровольно в малой или большей степени сумасшедшие. Наша вторая ипостась не дает нам быть благоразумными и нормальными… с точки зрения людей, разумеется. Но они нам чужды, их мораль, их устои жизни. Мы столько лет пытались жить, как они. Но мы разны. Так почему должны жить, как они? — разглагольствовал Фолкет.
— Что ты несешь… что ты несешь… — с отчаяньем простонала Ясмина.
— Прежний Владыка, который, между прочим, был твоим родственником, пытался вернуть нам прежнюю жизнь, которая нам подходит, которая нам более привычна и удобна. Но твой отец и твой дед убили его, подняли мятеж. И теперь мы вынуждены подчиняться тем законам, которые придумали люди и жить по ним! Но они нам чужды! Поэтому мы хотим жить так, как жили наши предки. Понимаешь? Мы хотим ту жизнь, которая нам нужна и без которой мы скоро исчезнем под натиском людской морали, законов, их уклада жизни.
— Морали? А чем вас не устраивает людская мораль? Не убий? Что любая жизнь разумных сущностей ценна? И никто не должен ставить себя превыше других? Никто не может угнетать себе подобных? От этого вас так корежит?
