— Ты негодяй!
— Да, да, не возражаю на это, — усмехнулся он, покрепче перехватив ее руку и потянув вниз.
Ясмина выпрямилась, повернула голову к Фолкету, дернула рукой, вырывая ее из крепкого захвата. Он отпустил и вопросительно взглянул ей в глаза. Она взяла его под руку, бросила подол платья, за который цеплялась все это время, чтобы скрыть разрез, и смело шагнула на следующую ступеньку, свысока дерзко глядя на волеронов, стоящих внизу лестницы.
— Умничка, — мурлыкнул ей в ухо тот, кого она ненавидела в этот момент всей душой.
Внизу ей предложили свою руку сразу три волерона. Она, оглядев их всех и одарив легкой улыбкой, спустилась с последней ступени, держа все так же Фолкета под руку.
Волероны обступили их полукругом, они молча рассматривали ее, как неведомою зверушку, не скрывая какого-то странного, как показалось Ясмине гастрономического интереса. От этих откровенно жадных взглядов ей захотелось с визгом убежать обратно наверх. Но она, дрожа внутри от ужаса и отвращения, в ответ дерзко и вызывающе, как ей хотелось думать, смотрела на них, не замечая, что вцепилась в локоть Фолкета намертво. Он легонько похлопал ладонью по пальцам этой руки Ясмины, она вздрогнула от этого жеста и ослабила свою хватку.
— Я, как и обещал, представляю вам дочь Амьера Клартэ, — сказал Фолкет торжествующе, — но, наверное, будет более справедливо назвать ее эт-дэми Амьера Клартэ.
— Хороша! — противно причмокнув, сказал один из волеронов, чем вызвал у других смешки и оживление. А у Ясмины подступила тошнота к горлу, то ли от голода, то ли от страха, то ли от омерзения, то ли от всего разом.
— Говорят, он очень любит эту девочку, — ухмыльнулся другой волерон.
Опять раздались смешки.
— А ты слукавил, Легар, — сказал еще один волерон, кивая на надетую поверх платья блузу.
Он стоял слишком близко и захотел прикоснуться к Ясмине, но Фолкет перехватил протянутую к ее лицу руку.
— Нет, — сказал он жестко, — она не твоя, не смей.
— Пока не моя, — усмехнулся в ответ волерон, вырывая свою руку, и угрожающе добавил: — а ты не забывайся…
— Я опоздал, — раздался голос в глубине зала, — прошу прощения, но никак не мог…
Все повернулись в сторону волерона быстро пересекающего зал.
— Ясна! — выкрикнул он отчаянно.
Ясмина удивленно рассматривала приближающего к ней чуть ли не бегом незнакомого высокого и худого до изнеможения волерона.
— Ясна! Как ты здесь оказалась? — спросил он встревожено, оттолкнув по пути пару волеронов, мешавших ему подойти к Ясмине, но внимательно ее оглядев, уже неуверенно добавил: — Но ты же не можешь здесь быть…
