(главным образом за «провокационное» название). В 1924 году прекратил существование имажинистский журнал «Гостиница для путешествующих в прекрасном», задуманный в свое время как имажинистский аналог знаменитых символистских «Весов»
[45]. Последний коллективный сборник «Имажинисты»
[46] (1925) вызвал следующий отклик прессы:
«Агония идеологического вырождения имажинизма закончилась очень быстро, и первые же годы НЭПа похоронили почти окончательно имажинизм как литературную школу: „моль времени“ оказалась сильнее „нафталина образов“.
Зачем же мы пишем об имажинизме? Зачем тревожим прах литературных покойников? Не оставить ли мертвым хоронить своих мертвецов?..
Перед нами напечатанный на роскошной бумаге сборник стихов „Имажинисты“. <…>
И этот возмутительный бред печатается не в Париже, не для чающих материала о „большевистских зверствах“, не для белогвардейских генералов, а у нас, в Москве. И благодетельная виза Главлита № 29960 охраняет этот сборник от возможных подозрений в „подпольности“ издания и делает ненужной попытку читателя найти на книжке марку белогвардейского издательства.
Так, значит, имажинисты не только продолжают творить, но и оборачиваются „лицом к нашей эпохе“?
К сожалению, это так! Не только продолжают творить, но и благополучно создают себе соответствующую обстановку для творчества.
Приютившая их во Втором Доме Советов (?!) кафэ-пивная „Калоша“ принадлежит имажинизму. Портреты его „вождей“ красуются на стенах кафэ, и их фамилии начертаны аршинными буквами на стенах и потолке…»
Заканчивалась «рецензия» «методическими указаниями»: «Нужно решительно пресечь попытки подобной „литературной деятельности имажинистов“»[47].
«Методические указания» к исполнению были приняты. И хотя основной удар «рецензент» наносил по поэме Рюрика Ивнева «Осада монастыря» – с имажинизмом было кончено.
Последний свой поэтический сборник «Итак итог» («подводящему последнюю черту» исполнилось 33 года) Вадим Шершеневич, воспользовавшись законодательной лазейкой, издал в 1926 году на свои средства.
* * *
Возникает ощущение, что Вадим Шершеневич был прямо-таки обуреваем желанием во всех начинаниях быть первым. И так уж выходило, что почему-то всегда оставался вторым. Даже в недрах самого имажинизма, – как ни поверни, а основателем его будет либо библейский Соломон с «Песнью песней», либо экс-американец Эзра Паунд[48]. А Шершеневич – и в том, и в другом случае только в России первый. Но вообще-то второй.
