— Там может оказаться яд.
— Глупый. Я не собираюсь отравлять тебя перед историей, — она склонилась и зацепила пальцем ручку чайника на столике перед ними. — Я отравлю тебя после этого.
— Тогда наливай.
Пока она играла хозяйку, герцог смотрел на него в прорези маски. Бран узнал взгляд. Его оценивали, медленно лишали щитов. Он сожалел мужчине, забывшему, как хорошо Бран умел скрывать эмоции и тайны.
Герцогиня протянула маленькую чашку, фарфор потрескался, но удерживал горячий чай. Он взял ее, хмурясь.
— Теперь у тебя вошло в привычку принимать гостей с удобствами? — спросил он.
— Только тех, от которых я что-то хочу, — она передала чашку мужу. — Или, может, тех, кто хочет что-то от меня.
— Я ничего от тебя не хочу. Мы просто проходили мимо, когда твой страж поймал нас. Нужно быть добрее к путникам, — с сарказмом сказал он.
Она смерила его взглядом, не впечатленная.
— Мы все знаем, почему ты тут, Бран.
Он надеялся, что она не знала, или все будет сложнее, чем он думал. Сохраняя лицо спокойным, как полночный пруд, он опустил палец в горячую воду и тихо выругался. Когда он стал темным, показывая, что чай не навредит ему, он сделал глоток.
— Просвети меня, герцогиня. Боюсь, ты что-то не поняла, — он сохранял тон сдержанным.
— Ты хочешь мое сердце.
Бран подавился и вылил чай в кружку.
— Что, прости?
— Не все такие глупые, как ты думаешь, — она улыбнулась. — Я не буду упрощать для тебя кражу моего сердца.
Он уже не мог искажать слова. Она знала, что он не соврет, не станет убеждать ее в другом. Бран облизнул губы и остановил подпрыгивающее колено.
Он кашлянул и сказал:
— Я был бы разочарован, если бы все было просто.
— Хорошо. Теперь, раз мы разобрались с этим безумием… — она склонилась и опустила чашку на стол со стуком. — Что за женщину ты привел в мое королевство, и почему я не вижу ее лицо?
— Я сам не знаю ответов, — честно сказал он. — Она загадочная. Я пролетал мимо деревни людей и замер, увидев, что они сжигали ведьму. Она как-то увидела меня сквозь мой морок и бросила в меня проклятие связи так, что оставила шрам.
Он потер грудь, хотя метка уже не болела. Воспоминание уже не злило его. Оно наполняло его легкие другим огнем.
Герцогиня рассмеялась.
— Она прокляла тебя?
— И угрожала сделать куда больше.
— А она пугающая. Проклясть принца фейри — смертный приговор для многих.
— Она не знала, что я принц.
— Но увидела тебя сквозь морок? — герцогиня постучала пальцем по подбородку. — Странно. Я не слышала, чтобы ведьмы так могли.
