Караванъ тянулся по горѣ. День былъ довольно теплый, въ отношеніи ко времени, но сумрачный. Сѣрыя облака висѣли грядами по небу, далеко, далеко простираясь на юго-западъ по безпредѣльному горизонту, и, наконецъ, сливаясь съ водами океана, посреди котораго, на самомъ краю небосклона, возвышался выходящій изъ безднъ уединенный Алаидъ, вѣчно курящійся, какъ неугасимый жертвенникъ Бога Вселенныя {Алаидъ, огнедышущая совка, стоящая посреди моря, въ разстояніи верстъ 50-ти отъ берега.}. На сѣверо-востокѣ, среди синѣвшихся хребтовъ, также курились многія горы, межъ которыхъ владычествовала сопка Опальная, не уступающая высотою Тенерифскому Пику. Вообще же горы были покрыты снѣгомъ, по которому, при подошвѣ ихъ разстилался въ падяхъ густой туманъ, какъ вѣчный трауръ сей печальной страны. Вокругъ, на великое пространство, не было видно ни одного деревца, на которомъ взоръ, утомленный скучнымъ единообразіемъ, могъ бы отдохнуть, какъ при встрѣчѣ со своимъ знакомцемъ; не было ни одного существа живаго, какъ въ области смерти. Кругомъ все молчало! И только глухой, протяжный, подобный самому отдаленному, но великому грому, вѣчный стонъ сулоевъ {Сулои -- валы, ходящіе во время прилива и отлива. Между первымъ Курильскимъ островомъ и Лопаткою сулои бываютъ такъ велики, что въ самую тихую погоду имѣютъ отъ 20 до 30 саж. высоты.}, нарушалъ безмолвіе пустыни: да еще доносились изрѣдка по вѣтру дикой ревъ сивучей и пронзительные крики чаекъ, кружившихся вдалекѣ надъ моремъ.
-- Смотри-ка Камакъ! -- сказалъ одинъ изъ Камчадаловъ своему товарищу. -- Вѣдь эти чайки ужъ вѣрно завидѣли кита дохлаго.... Да куда ты смотришь? Вонъ направо-то, къ Алаиду.
"Вижу, вижу теперь! -- отвѣчалъ Камакъ.-- Да что толку! -- прибавилъ онъ съ непритворнымъ огорченіемъ. -- Вѣдь намъ, братъ, и косточкой поживиться не удастся!"
-- А можетъ статься, и никто не поживится кромѣ Гамуловъ {Гамулы -- Духи.}! Вѣдь они братъ, не по нашему ловить-та умѣютъ!
"Неужто?"
-- Знать, ты не говаривалъ со стариками?.. Какъ-же! Вѣдь, Гамулы только и дѣла дѣлаютъ въ Опальной сопкѣ, что китовъ варятъ да ѣдятъ, а ловятъ ихъ по ночамъ.
"Вишь ты! А что, въ Алаидѣ есть они?"
-- Въ Алаидѣ-та? Этого не знаю: вѣдь, эта гора не на своемъ мѣстѣ.
"Что ты говоришь?"
-- Да точно такъ! Вишь, она прежде стояла на томъ мѣстѣ, гдѣ теперь озеро, изъ котораго течетъ Игдыгъ {Рѣка Озерная, вытекающая изъ Курильскаго озера.}...
"Врешь?"
-- Да такъ! Вишь, она была всѣхъ тутъ выше: такъ прочія горы и стали на нее всѣ сердиться, да бранить ее..... Ну, слышь, житья ей не было! Вотъ она, терпѣла, терпѣла, наплевала на нихъ, да и ушла на море...
