Посреди сего необъятнаго кладбища природы, въ окрестностяхъ рѣки Озерной, по юго-западному берегу моря, въ первыхъ числахъ ноября, тянулось нѣсколько санокъ, по-камчадальски: шежхедовъ, запряженныхъ собаками. Въ каждомъ шежхедѣ было по цѣлому цугу, или, по-тамошнему: по нартѣ {Въ Охотскѣ и въ другихъ сѣверныхъ мѣстахъ нартами называются самыя сани.} собакъ, т. е. по пяти, изъ коихъ четыре были заложены попарно, а пятая -- впереди. Шежхедъ есть самыя легкія санки, состоящія почти изъ однихъ полозковъ и четырехъ довольно высокихъ копыльевъ съ укрѣпленною на нихъ ремнями тонкою рѣшеткою, на которой помѣщается сѣдокъ. Двумъ сѣдокамъ на одномъ шежхедѣ ѣхать нельзя, а потому и въ описываемомъ нами караванѣ путешественники сидѣли каждый на особомъ. Въ одномъ изъ нихъ сидѣлъ старикъ съ большею сѣдой бородою, но еще свѣжимъ лицемъ, въ чертахъ котораго была замѣтна особенная доброта и кроткая важность, спутница лѣтъ и опытности. Подлѣ него двигалась длинная, нескладная фигура, которой ноги едва умѣщались на полозкахъ {На шежхедахъ сидятъ обыкновенно, спустивъ ноги на правую сторону.}, руки преважно было сложены на груди, а маленькая, со вздернутымъ носомъ, одноглазая головка значительно обозрѣвала вокругъ себя, показывая видъ глубокаго вниманія и размышленія. Впереди сихъ путешественниковъ ѣхала дѣвушка, повидмому, лѣтъ шестнадцати, собою прекрасная, смотрѣвшая съ величайшею беззаботливостію на окружавшіе ее предметы, и то приближавшаяся къ каравану, то вдругъ пускавшая собакъ рысью и далеко уѣзжавшая отъ своихъ сопутниковъ. Всѣ трое были одѣты по-камчадальски, съ тою только разницею, что старикъ и дѣвушка имѣли на себѣ платье наряднѣйшее, нежели ихъ товарищъ; различія же между мужскимъ и женскимъ платьемъ не было ни какого. На двухъ первыхъ были оленьи парки, т. е. похожія на рубашку, съ узкими рукавами и съ кулемъ назади, для покрытія головы вмѣсто шапки, вывороченныя вверхъ шерстью шубы, у которыхъ воротъ и подолъ были обшиты щеголеватымъ, по-камчадальской модѣ, подзоромъ, и опушены бобромъ; на длинномъ же товарищѣ ихъ была надѣта, подобная паркѣ, только меньшей длины, съ широкими рукавами, куклянка, сшитая частію изъ звѣриныхъ, а частію изъ птичьихъ кожъ, съ такомъ же кулемъ, какъ у парки, и, сверхъ того, съ длиннымъ хвостомъ. На ногахъ у старика и дѣвушки были торбасы, т. е. сапоги съ красными изъ тюленьей кожи головами и съ замшевыми голенищами, также украшенными преузорочными подзорами, а на сопутникѣ ихъ камасы, или сапоги, изъ оленьей кожи вверхъ шерстью. Само собою разумѣется, что такой же нарядъ имѣли на себѣ человѣка четыре Камчадалъ, сидѣвшихъ въ остальныхъ шежхедахъ.
