-- Ахъ, Боже мой! -- вскричала дѣвушка, возвратившаяся въ сіе время съ байдарою -- вѣрно, всѣ погибли!
"Нѣтъ, мачка! -- сказалъ одинъ изъ Камчадаловъ -- кажись, что-то чернѣется въ валахъ.... Вонъ, вонъ.... какъ будто человѣкъ взмахиваетъ руками..."
-- Нѣтъ, быть не можетъ!
"Право, мачка! Смотри-ка, смотри!... Опять унырнулъ!... Вишь, валы-то больно велики!... А вотъ и опять показался... Чу! кричитъ..."
-- Ахъ, въ самомъ дѣлѣ это человѣкъ! О Боже мой! Онъ погибнетъ!
"Чтожъ вы стоите, ребята! -- сказалъ протопопъ. -- Уже ли не подадите ему никакой помощи?"
-- Нѣтъ, бачка! -- отвѣчали Камчадалы всѣ въ одинъ голосъ -- мы ни за что не пойдемъ! Коли тонетъ, такъ пусть тонетъ, а мы на свою душу грѣха не примемъ: не потащивъ его изъ воды!
"О глупые и несмысленные? -- воскликнулъ протопопъ -- вы считаете то за грѣхъ, что есть величайшая добродѣтель! Но васъ не убѣдишь, а время дорого! Подайте весло: я поѣду самъ."
-- Нѣтъ, любезный дѣдушка! я не пущу васъ! -- вскричала его внучка. -- Позвольте лучше мнѣ ѣхать. Вы знаете: я не боюсь валовъ, и умѣю ѣздить по морю...
"Знаю, но теперь время прилива; смотри, какъ сулои увеличиваются съ минуты на минуту."
-- Но развѣ я буду спокойнѣе, если вы поѣдете?
"Обо мнѣ безпокоиться нечего: я ѣзжалъ по морю поболѣе твоего; къ тому же я старъ и отжилъ свой вѣкъ, а тебѣ еще жить надобно, Подай мнѣ весло!"
-- Хорошо, сейчасъ, дѣдушка!
Между тѣмъ она мгновенно вскочила въ байдару, и отпехнулась отъ берега.
"Что ты это дѣлаешь? -- вскричалъ протопопъ, внѣ себя отъ страха: -- Воротись! Ты погибнешь!"
-- Благословите меня, дѣдушка, и молитесь за меня!
Старикъ не говорилъ ни слова, и вперивъ на свою внучку неподвижные взоры, трепеталъ при всякой волнѣ, стремившейся на нее, какъ бы каждая изъ нихъ заливала его сердце. Байдара, въ которой ѣхала дѣвушка, была не что иное, какъ маленькій челнокъ, по-камчадальски: тахту, выдолбленный изъ тополя, съ прибитыми по краямъ досками. Валы бросали его какъ щепку, и онъ то скрывался въ пропастяхъ безпрестанно разверзавшихся подъ нимъ, то взлеталъ стрѣлою на стремнины возстававшихъ предъ нимъ хребтовъ. Малѣйшая неосторожность и ошибка плавательницы могли бы погубить ее, но она, сохраняя величайшее присутствіе духа смѣло разсѣкала весломъ волны и мужественно стремилась къ своей цѣли. Наконецъ она была уже недалеко отъ погибающаго. Вниманіе старика увеличилось, ибо это была минута самая опасная: утопающій могъ, въ отчаяніи, схватиться неосторожно за край байдары и опрокинуть ее своею тяжестію. Между-тѣмъ героиня наша увидѣла, что на встрѣчу къ ней плыли два человѣка, изъ коихъ одинъ держался за доску, а другой, плывя безъ всякой помощи, почти выбивался уже изъ силъ, и поминутно погружался въ воду. "Ваше благородіе! -- вскричалъ первый изъ нихъ --давно говорю вамъ: держитесь за мою доску: вы потонете!" Офицеръ, по-видимому долго нехотѣвшій воспользоваться симъ удивительнымъ самопожертвованіемъ, наконецъ, начиная въ самомъ дѣлѣ тонуть, въ безпамятствѣ ухватился за доску, а матросъ, за нее державшійся, въ то же время опустилъ ее, сказавши: "держитесь крѣпче, да если потону я, такъ не забудьте моей жены и дѣтей въПетропавловскѣ." Послѣ сего онъ усильно началъ бороться съ волнами, но намокшее ли платье его, и отъ сего сдѣлавшееся слишкомъ тяжелымъ, тянуло его книзу, или уже члены его окостенѣли отъ холода, только усилія его были напрасны: онъ скрылся въ волнахъ, прежде нежели избавительница могла подать ему помощь. Равнымъ образомъ и спасенный имъ офицеръ находился въ самомъ крайнемъ положеніи: волны непрестанно заливали его; и если бы прошло еще нѣсколько минутъ, въ теченіе которыхъ онъ остался бы въ семъ положеніи: то отважный подвигь самоотверженія нашей Камчадалки былъ бы напрасенъ. Но испасеніе его требовало отъ избавительницы величайшаго проворства иловкости: ибо съ одной стороны волны непрестанно относили челнокъ отъ утопающаго, а съ другой и приближеніе къ нему, какъ мы замѣтили уже, могло быть сопряжено съ рѣшительною погибелью обоихъ. Несмотря однако жъ на сіе, воспитанная на берегахъ моря, и съ дѣтства знакомая со всѣми его причудами, она безстрашно подъѣхала къ погибавшему, подала ему весло, и вскричавъ: "лови за байдару и садись проворнѣе" -- сама ловко откачнулась на противную сторону, дабы сохранить равновѣсіе. Въ это мгновеніе челнокъ ринулся по скату волны, и совершенно скрылся изъ глазъ наблюдавшаго за нимъ старика. "Боже Всемогущій! она погибла!" -- вскричалъ онъ, схлопнувъ руками.
