«Я не знаю, в какое место мама ездила, – рассказывал Володя, – удивляет другое: как она вообще решилась на эту поездку. Ведь мама дальше Пожегдина, монастыря, да Вырицы нигде и не была. Если не считать эвакуацию. Тем не менее съездила удачно. Сообщила нам со станции, чтобы пришли помочь ей. Приходим, а около нее огромный мешок с мукой. Такие мешки весили от семидесяти до девяноста килограммов. И вот стоим втроем: мама – хрупкая женщина, и два ее мужчины – один подросток, второй – с обострением язвы. Увезти не на чем. Посмотрела мама на нас – только и сказала: «Помогайте на спину поднять». До сих пор стоит перед глазами эта картина: согнувшаяся чуть ли не до земли мама и мы с папой по бокам. Помогали, как могли. Через какое-то время папа говорит: «Натальюшка, отдохни». А она строго в ответ: «Не сметь!» Так три километра и прошли. Уму непостижимо – откуда у нее взялись силы?»
Когда Володя рассказывал об этом физическом подвиге, мне невольно вспомнилась история из жизнеописания иеросхимонаха Псково-Печерского монастыря преподобного Лазаря.
«Самый наружный вид о. Лазаря обращал на себя внимание: он был малого роста и ходил всегда согбенным, с закрытым лицом. В служении вид лица его крайне казался бледным, воскового цвета, или точнее – походил на мертвеца. Тело его чрезвычайно было истощено, кожа как будто приросла к костям, так что он мог сказать о себе с Царем-пророком: “Прильпе кость моя плоти моей”[1].
Но при крайнем измождении тела, подвижник был крепок духом, силен обитавшею в нем благодатию, дожил до глубокой старости, ибо преставился на 91-м году от рождения. И чем, как не силою живущей благодати объяснить в изможденном старце достаточную телесную крепость, обнаруженную при выносе из обители и при сопровождении в г. Пскове главной храмовой чудотворной иконы Успения Божией Матери в 1812 году? Он нес сию икону вдвоем с настоятелем, архимандритом Венедиктом; и когда этот, при всем избытке телесных сил, едва мог нести ее на гору монастырскую, о. Лазарь, неся ее, кажется, нисколько не чувствовал ее тяжести и удивил всех очевидцев».
Во всех своих делах Наталья ощущала молитвенную помощь батюшки Серафима. Она сознавала, что без его молитв и Божией помощи не смогла бы одолеть все тяготы мирской жизни, многие из которых и мужчинам-то были не по силам.
Наталья никогда не забывала поблагодарить своего духовного наставника. Не преминула она навестить старца и после поездки в Прибалтику. Во время беседы его лицо вдруг необыкновенно оживилось и посветлело.
