– Ты еще в церкви не была. Теперь у нас новый настоятель – протоиерей Алексий.[2] Очень хороший батюшка. Большой ревнитель веры Христовой, с чистым неподкупным сердцем. Много ему пришлось претерпеть за нашего Спасителя, еще больше претерпеть предстоит.
Провидя будущее отца Алексия, налицо батюшки Серафима набежала тень, но оно тут же вновь посветлело, а в глазах появилось столько теплоты, столько доброты и любви. Наталья чувствовала, что в душе старца происходят непростые переживания, что к новому настоятелю у него особое отношение. Она не задавала вопросов, ждала, когда батюшка Серафим сам сочтет нужным заговорить.
– Я же с ним знаком много лет – со времени его службы в Феодоровском Государевом соборе. Он и с Императором встречался, и Семью Царскую знал. Ты полюбишь его…
Не мешкая, Наталья направилась прямо в церковь. От Майского проспекта идти было недалеко. Из головы не выходили слова отца Серафима. «Подумать только, самого царя – Божиего Помазанника знал! Может быть, даже исповедовал его? Какая ответственность – всю жизнь нести груз сокровенных мыслей и чувств такого Великого Мученика и Страдальца…»
Наталья быстро взошла по крашеным ступенькам крыльца, перекрестилась, прошептала молитву и вошла внутрь. Теплилось несколько лампадок, дававших зыбкий, призрачный свет. Чуть светлее было около правой веранды. Тишина… Будто и нет никого.
На веранде послышались шаги, и в дверном проеме показался священник. Поверх черного одеяния на груди поблескивал большой крест. Но не это бросилось в глаза Наталье. Все ее внимание сосредоточилось на лице. Обрамленное белыми волосами и такой же белой окладистой бородой, оно будто светилось. Сквозь малозаметные очки смотрели внимательные глаза. Они выражали такую мудрость, такую душевную теплоту, такое сострадание, такое смирение и евангельскую кротость, что Наталья невольно опустилась на колени. То же самое сделал и отец Алексий.
– Батюшка, Христос Воскресе! – вырвалось у Натальи.
– Воистину Воскресе, матушка! – ответил отец Алексий.
– Да какая же я матушка?
– Матушка, матушка. Слава Богу, не дает угаснуть светильникам православной веры…
По щекам обоих текли слезы.
С этого момента Наталья стала неустанной помощницей отца Алексия. На ее попечении были лампадки, свечи, уборка внутри церкви.
Володя учился в школе, поэтому Галюшка неразлучно была с Натальей. Она даже куклу Катю брала с собой, но не столько играла с ней, сколько старалась помочь матери.
