– А если приглашает не лорд, а друг?
– Тогда тем более. Я только предупрежу своих.
– Послушай, – вдруг нахмурился Неистовый. – А Тингол не…
– Тингол запретил впускать вас в Дориат, а не нам общаться с вами.
– Белег, скажи честно: Тингол не разгневается на тебя? Если да – не езди в Аглон, я всё пойму и не обижусь. Лишь пожалею, что опрометчиво позвал.
– Мы с Элу как-нибудь договоримся, – улыбнулся перворожденный.
Отряд уже довольно долго ехал по предгорьям. Холмы становились всё выше, появлялись первые выступы скальных пород. Могучая гора, будто страж, высилась у дороги.
– Это Аглон? – спросил синдар.
– Аглон? Что ты… Аглон выше.
Дорога резко пошла вверх. Вдоль нее прятались в зелени жилища многих эльдар, пришедших под защиту могучей крепости.
Обернувшись, Белег увидел долину, нисходящую на десятки лиг к югу, до самого Келона или даже дальше. Покатые гряды зеленых, серых и бледно-голубых холмов, тающих в мареве. Где-то серели косые струи дождя. Где-то, напротив, ярко выделялись солнечные пятна. От бескрайних просторов юга захватывало дух.
Слева синел массив Дортониона. Впереди и справа зоркий глаз эльдара мог различить белые снега Химринга.
– Но где же крепость?
– Она выше в горах. Нам по тропе, – показал Неистовый. – А если захочешь добраться на Химринг – по дороге. Но сам Морозный отсюда не виден; эти белые вершины – только предгорья.
– Ну и предгорья у вас…
Нолдор засмеялся:
– Мы родились и выросли на Туне. По сравнению с ней Аглон – пологие холмы, а Химринг – скальный отрог, не более.
– А как же снега? Сколь я знаю от Элу, в Амане снег только на Ойлоссэ.
– К снегам мы привыкли в Форменосе.
Отшумел пир в честь возвращения лорда, и двое друзей ушли бродить по аглонским горам.
Усевшись на горном склоне, Белег подолгу, не отрываясь, смотрел на бескрайние дали юга и островерхую красавицу-скалу на противоположном краю ущелья.
Неоглядный простор… тишина, только отчаянные кузнечики стрекочут в редких горных травах. И – покой, нисходящий в душу, покой, ничуть не похожий на светлую грезу Дориата. Спокойствие Аглона было сродни сну могучего зверя, дышащего мерно и ровно, усталого после долгой охоты – и в любой миг готового пробудиться и одним ударом лапы сокрушить обидчика.
Не безмятежность, а сила.
– Хорошо у тебя… – выдохнул Куталион.
– Ты никогда прежде не бывал здесь? – спросил Неистовый. – Я думал – вы прошли этими горами во время Великого Похода.
– Нет, наш путь был южнее. Мы избегали гор… из-за орков и не только. Но, даже если бы я и побывал здесь века назад – я не увидел бы этих гор такими. Они – очень ваши, очень нолдорские. Вы их любите, и они меняются вместе с вами. Разве ты этого не замечал?
