— Триста суток? — ошеломленно спросила Тэкео, нежно обнимая супругу и мягко целуя её за ушком. — Это сурово.
— Это справедливо, — поёрзала в его объятьях девушка, почувствовав, что её собираются соблазнить.
— Амри..., — тихо прошептал мужчина, проскользнув рукой под простыню, скрывающую тело его сокровища. — Это слишком жестоко не только по отношению ко мне, но и к тебе.
— Я смогу продержаться без мужчины так долго, — хмыкнула Амрита, тем не менее откидывая голову в сторону, чтобы ему было удобно её целовать.
В этот момент принц понял, что его простили. Может не до конца, но от тела его не отлучат. Прижав девушку к себе и дав почувствовать супруге готовность к возвращению в постель, Тэкео сжал одну из завоеванных грудей и ущипнул затвердевший сосок.
— Я помню, что тебя учили получать наслаждение самой, — прошептал мужчина, целуя её шейку жарче, чувствуя, как супруга в его руках тает от удовольствия и тихо пробормотал. — Покажешь мне, как ты это делаешь?
— Что? — удивленно воскликнула Амрита. — Нет, конечно! Это уж слишком личное!
— Ничего теперь между нами не будет «слишком личным», — произнес Тэкео, пробравшись второй рукой в нежное покоренное местечко между её бедер и удовлетворенно убедился, что его уже жаждут не меньше. — Ты моя супруга и принадлежишь мне.
— Ты нарушил свою клятву, Тэкео, — произнесла девушка, сдерживая стон наслаждения. — Ты обещал хранить спокойствие и быть справедливым ко мне. Ты таким не был.
Резко развернув её к себе лицом, мужчина посмотрел в глаза супруге. Тяжело дыша от страсти, принц тихо прошептал:
— Тогда вот тебе другая клятва, которая будет нерушима. Я клянусь тебе, что больше никогда не усну, не обняв тебя. Не закрою глаза, не поцеловав тебя. И не встречу новый день, не услышав твое наслаждения, моя Амри.
Амрита стояла в объятьях Тэкео, ухватившись за его плечи. Спустя мгновение принц сорвал простынь с неё и, подхватив на руки, понес к постели.
В этот раз поцелуи были жаркими, а ласки сжигающими. Мужчина изначально хотел быть нежным, но быстро передумал, поняв, что его супруга уже готова принять его со всем пылом. Погружаясь рывками в тесные и жаждущие глубины своей Амри, Тэкео горел, словно в огне, слыша, как его супруга стонет от наслаждения. Лучшего для себя он и не желал.
