Принца пристыдили, и он чувствовал раскаяние за свои действия и слова, а также сомнения в ней. Это было недостойно, но мужчина ничего не смог поделать с собой, сорвавшись от мысли, что к его супруге прикасался кто-то еще. Первое, что ему сейчас хотелось, это прочесть договор о помолвке, но он понимал, что найдет там лишь подтверждение её слов. Никто не осмелится нанести Империи подобное оскорбление, выдав за принца не невинную девушку. Тем более Амрита должна понимать, что он проверит её слова, а значит такая откровенная ложь была бы слишком самонадеянной.
— Чему еще тебя учили? — сдержанно поинтересовался Тэкео, понимая, что ошибся в своих обвинениях. Пока он слов прощения произнести не мог. Принц вообще этого никогда не делал.
Амрита подняла взор и смело посмотрела ему в глаза. Обида легко читалась на её лице, и мужчина прищурился, не зная, как наладить между ними отношения.
— Покажи мне, — коротко произнес Тэкео, решив, что занятия любовью помогут перебороть эту отчужденность.
— Нет, — язвительно ответила Амрита. — Предпочитаю для начала увидеть договор и ваши извинения.
— Амри...
— Не называй меня так, — прервала его супруга. — Не после того, как усомнился в моей верности. Неси договор, супруг мой.
Тэкео ничего не оставалось, как подняться на ноги и, накинув шелковый халат, выйти из спален супруги в свой кабинет. Мужчина быстро нашел договор и пункт, о том, что принцесса Амрита Тхакур подвергнется процедуре хирургического удаления девственности в ночь перед заключением брака, «дабы излишне не травмировать чувства принцессы во время консумации брака». Отлично! Тэкео облажался.
Вернувшись в покои Амриты, принц застал её на открытой террасе, выходящей во внутренний сад. Этот сад был волшебным, но не отражал великолепия Имперского сада на Кионаре. Там были собранны почти три сотни видов растений. Сад принца был лишь бледным отражением отцовского, но все равно восхищал Тэкео. Его супруга стояла к нему спиной, завернутая в простыню, и внутренне чутье подсказало принцу, что у него есть шанс на исправление.
— Я был не прав, моя принцесса, — мягко произнес мужчина, подойдя вплотную к Амрите. — Приношу свои извинения и покорно прошу о снисхождении.
— Вы убедились, что ваши обвинения голословны? — язвительно и обиженно произнесла супруга, чуть повернув к нему голову.
— Да, — сдержанно ответил Тэкео, вздохнув полной грудью. — Чем я могу загладить свою вину?
— Воздержанием на ближайшие триста суток? — мрачно предложила Амрита.
