Трое лыжников одновременно рванулись вниз.
Несмотря на скорость их спуска, старший лейтенант успел заметить, что нарушитель проходил это место очень медленно, спускаясь шаг за шагом и упираясь палками перед собой.
«Он совсем не умеет ходить на лыжах, — подумал Васильев. — Очень странный нарушитель. Но как могло случиться, что он прошел мимо седьмого поста и никто его не заметил? Баян почуял врага, а три человека, находившиеся тут же, его не видели. Что за чертовщина!»
Расстояние быстро сокращалось. Старший лейтенант хорошо видел нарушителя, медленно идущего вперед и ни разу не обернувшегося.
Кто он такой? Какова цель его нелепого перехода границы? Все должно было выясниться через несколько минут.
Когда пограничники приблизились к гряде кустов, которые заслонили от них нарушителя, Васильев остановился.
— Грачев направо, Иванов налево, — тихо скомандовал он. — На десять метров от меня. Приготовить оружие…
Оба пограничника быстро заняли указанные места.
— Вперед…
Васильев вынул пистолет, держа его в руке, миновал кусты и… остановился как вкопанный.
Нарушителя нигде не было видно.
Гладкая снежная равнина была пустынна. Никакого движения, ни одного живого существа. Девственная белизна снега сверкала на солнце мириадами ярких точек.
Васильев протер глаза и встряхнул головой. Нет, нарушителя все–таки не было. Он посмотрел вниз. Вот следы лыж. Они по–прежнему идут двумя ровными полосами.
Старший лейтенант медленно пошел вперед. Пройдя метров десять, он остановился и знаком подозвал к себе обоих спутников.
Лыжный след на этом месте обрывался. Дальше белела гладкая поверхность нетронутого снега.
Васильев невольно поднял голову, словно надеясь там, наверху, увидеть поднявшегося в воздух нарушителя. Оба пограничника также посмотрели вверх. Потом они взглянули на своего командира, а он на них.
Величайшее удивление отразилось на всех трех лицах.
Что же это значит?
Куда делся человек, которого они только что видели?
Дежурный радист окончил передачу шифрованного рапорта Васильева. Но рация молчала. Далеко, в штабе отряда, начальник штаба полковник Артемьев не отвечал.
Прошли две томительные минуты, которые показались старшему лейтенанту часами.
Наконец пришел короткий ответ: «Буду через полтора часа».
Васильев облегченно вздохнул. Больше всего он боялся, что начальник штаба прикажет ему самому выяснить обстоятельства дела. С момента непонятного исчезновения нарушителя Васильев чувствовал себя выбитым из колеи. Ничего похожего на эту таинственную историю не случалось в его, сравнительно короткой, пограничной жизни, и он впервые сознавал свою беспомощность и отсутствие настоящего опыта.
