- Тихо, - Вилли беспокойно оглянулся, - нас могут услышать, давай, в конце-концов, помолчим о прошлом. По-христиански ли быть таким злопамятным и мстительным? Согласись, что ты грешишь завистью и ревностью, потому что я кое-чего добился...
- Конечно, с помощью моего золота! - заорал Фрэнк.
И снова Вилли попытался его успокоить :
- Замолчи же, Фрэнк, умоляю, я предоставлю тебе любую сумму, какую ты захочешь. Когда-то я уже пытался это сделать, но ты же сам отверг мое предложение и не дал мне сказать даже слова. Ну, докажи теперь, что ты истинный христианин. Или ты по-прежнему ничего не желаешь ни забыть, ни простить из того, что произошло?
Фрэнк лишь безмолвно смотрел на него.
- Подумай, Фрэнк, над моим предложением. Я ведь понятия не имел, что ты и есть тот самый приемный сын, о котором они мне так часто рассказывали, никогда при этом не называя твоего имени. Для всех мы чужие, и ничего хорошего не будем иметь от того, что наши отношения станут известны. В Эдмонтоне я открою твой банковский счет, размер суммы ты можешь определить сам, и пользуйся моим влиянием, чтобы получить такую должность, какую тебе захочется. Согласен?
Фрэнк отрицательно мотнул головой:
- Нет!
- Чего же ты хочешь? - Вилли нервно провел по своим отглаженным волосам.
Сцепив руки, Фрэнк втайне молился о помощи, после чего поднял голову.
- Видит Бог, Вилли, что я простил бы тебя до конца, все - даже то, что ты сделал с матушкой... если бы только я увидел в тебе хоть чуточку раскаяния. Впрочем, Бог поможет простить мне и сейчас, Он сумел меня успокоить. Но для тебя, Вилли, еще ничего не кончилось, так не бывает. Ты не можешь делать все, что тебе захочется. Я прощу тебя. Однако мы останемся чужими друг другу, ибо то, что ты совершил со мной, не оплачивается деньгами. Не утруждай себя напрасно. День, когда мне вдруг пришлось бы благодарить тебя за что-то, всю оставшуюся жизнь я вспоминал бы с горечью. Да и что ты можешь? Вернуть все то, что ты когда-то у меня отнял, да еще и так чтобы остальные этого не знали? Нет, мое слово твердо: я этого не хочу. Ибо убежден: состояние, деньги, власть, - все это не обязательно для спокойной, мирной жизни. А то, что насущно, необходимо, даст Бог. Однако у меня к тебе одно требование: в ближайшие дни ты покинешь этот дом.
Вилли хотел было запротестовать, но, посмотрев в глаза Фрэнка, понял: сейчас любые слова бессмысленны. Он только молча кивнул и вышел из комнаты.
В гостиной навстречу ему вышла Мелисса и спросила:
