Лицо гостя стало краснеть, а его руки, опершиеся на подлокотники кресла, заметно вздрагивали. Он напрасно пытался откашляться.
- Да Фрэнк уже много дней, как стал таким, -вставила Мелисса. - Должно быть, в Эдмонтоне с ним приключилось что-то ужасно неприятное. А ведь вначале, когда он встречал меня на вокзале, у него было такое хорошее настроение. Кстати, вы ведь тоже приехали тем поездом, мистер Лоуренс. Мы с удовольствием бродили по городу, шутили и смеялись. На следующий день он уходил полный надежды, а когда вернулся, ничего этого уже не было. Однако я считаю, что не стоит так брюзжать из-за какого-то неудавшегося контракта. Можно же найти и что-то другое, не правда ли, мистер Лоуренс, вы ведь сделаете для него все, что в ваших силах?
- Разумеется, мисс Морис, я вам это обещал. Жаль только, что не я встретил в Эдмонтоне вашего брата. Еще достаточно случаев, когда на местах руководителей отделов сидят настоящие ослы, из-за которых уходят способнейшие люди. Конечно, не везде и не за всем удается усмотреть.
Он вновь улыбнулся своей обворожительной улыбкой, которой мгновенно умел завоевывать симпатии.
- Знаете, мисс Морис, я, пожалуй, прямо сейчас пойду к вашему брату и переговорю с ним. Он кажется чересчур чувствительным, поэтому беседа без свидетелей ему подойдет больше. Ну, а тем временем кто-то должен заняться исправлением моих поварских изъянов, чтобы мы могли приступить к трапезе.
Мелисса радостно согласилась с его предложением. Но брови Мориса задумчиво сомкнулись. Подобное стечение обстоятельств показалось ему удивительно странным...
Фрэнк все еще лежал на своей кровати, когда Вилли осторожно затворил за собой дверь и бросил на брата пренебрежительный взгдяд:
- Нужно поговорить, Фрэнк, и окончательно прояснить между собой эту историю, - сказал он так гладко, как будто выучил слова наизусть.
Фрэнк привстал и мрачно поглядел на него. Лицо его было бледным. И чувства Вилли тоже были далеко не из самых приятных, он уже украдкой нащупывал карман, но Фрэнк презрительно мотнул головой.
- Опять за револьвер, Вилли? Оставь его! Да если бы я захотел, то давно бы пристрелил тебя. Но я хочу остаться христианином... христианином... как наша матушка... Матушка! - в нем всколыхнулись воспоминания, хотелось зарыдать, и в то же время он буквально трясся от гнева.
- Я признаю, что поступил тогда с тобой несправедливо, - решительно промолвил Вилли.
- Поступил несправедливо! - с насмешкой повторил Фрэнк. - Как здорово ты это назвал. Какая уж тут справедливость, когда во сне ты напал на меня и ограбил, когда ты и Холла...
