Морис раздраженно поднял кнут и попотчевал Даффа легким ударом. Пес съежился, невольно издав приглушенный рык. Несмотря на недовольство хозяина, он не подчинился ему и все возбужденнее принюхивался к снегу вокруг пары продолговатых дощечек, торчавших из сугроба. Теперь и у других собак, очевидно,проснулось чутье.
Морис насторожился: что случилось с собаками? Он с трудом поднялся из повозки, ласково потрепал Даффа по загривку, чтобы успокоить пса после несправедливого удара плетью, и направился к торчащим из снега деревяшкам. Ба!.. - да это ведь лыжи. Не деревяшки - а лыжи! Морис бросился разгребать снег, отбрасывая в сторону руками, как лопатами, легкое белое покрывало - и ужаснулся. Перед ним лежал погребенный под снегом человек!
Морис забыл о всякой усталости. Так быстро, как только мог, он принялся откапывать незнакомца, а затем забросил его лыжи в свою повозку. Тут же он кинулся растирать снегом тело потерявшего сознание человека. Наконец, он укутал его и уложил в повозку, а сам, встав на лыжи, погнал собак. Те с силой налегли на ремни, так что уставший Морис едва поспевал на ними. Он время от времени бросал взгляд на повозку, где сейчас лежал заблудившийся и замерзший в снегу человек. Как он очутился здесь, в таком безлюдье? Незнакомец был лишь в легком костюме, без шапки, без перчаток, без ружья и пищевого запаса. Неужели этот мужчина вот так, в одиночку, отважился выйти в снежные пустыни Канады?
...Фрэнк очнулся от монотонного звука глухого, далекого голоса. Он открыл глаза и с удивлением стал оглядываться. Где он? Неужели снова находился там, в диких Скалистых горах, в комнате Стеллы? Уж не Ли-Вонг мычал себе под нос одну из привезенных со своей родины песен? Нет, напев звучал по-иному, непонятно, монотонно и печально.
В ушах и пальцах ног юноша ощущал нестерпимо острую боль. Что же, в конце концов, с ним произошло? Ему удалось вспомнить лишь о том, что его деньги и все его богатство пропали. Так, стоп! - ведь после этого случилось еще что-то, из-за чего даже сама эта потеря уже не имела для него совершенно никакого значения. Но что же это было?
Монотонно-грустное пение женского грудного голоса не прекращалось. Постепенно приходя в сознание, парень стал различать и саму певунью, сидящую у громко потрескивающего огня: это была пожилая индианка, что-то шившая и при этом напевавшая себе под нос. А он, завернутый в теплое покрывало, лежал в удобной постели.
Фрэнк мысленно продолжал восстанавливать в своей памяти события последних дней. И тогда-то ему вспомнилось все: и смерть матери, и соревнования по хоккею, в дни которых смылся струсивший Вилли, и его неудачная погоня за ним по горам, которую он продолжал, пока не исчез последний след беглеца, и мгновенно, как молния, промелькнувшее осознание, что он проваливается в смертельный сон...
