по сторонам. Такое окружение было ему совершенно непривычно. А потом, все эти люди во дворе, прежде всего маленький Пайпи! Ну и птица! Но он был ловок, это видно было сразу.
Ну-ка, как это у него получалось!
Тун схватил несколько поленьев, тряхнул, снова положил вместе, вновь встряхнул, вздохнул и сказал: „Этому я никогда не научусь, парень, да к чему тебе это!"
Он отбросил поленья и собирался встать.
- Ты куда? - спросил его голос за спиной.
- Для начала хочу встать, - сказал он, не испугавшись. - Я не привык к долгому сидению.
Говоря это, он оглянулся. Это был инспектор, стоявший позади него. Он больше ничего не сказал и пошел дальше.
- Золотой человек, - объяснил Пайпи. - Но при нем нужно работать. Ты еще никогда не сидел?
- А как же?
- Где?
- Дома.
- Может быть, теперь ты меня принимаешь за простачка? - Пайпи зло зыркнул на Туна. - Дома? Ты имеешь в виду в кошачьем домике?
Тун посмотрел на Пайпи.
- Кошачий домик? Что это?
- Клетка, тоже мне, сосунок!
В этот момент раздался звон колокольчика.
- Кофе, - сказал Пайпи. - Пошли со мной, принесем посуду.
Они встали и побрели к середине двора. Толпа людей рванула к большому котлу с кофе, и потянулись руки к ведру с чашками. Тун тоже взял одну и подал ее наполнить. Он искал Пайпи, но тот куда-то исчез. Тогда он отошел немного в сторону к стене дома с дымящейся чашкой кофе в руке.
В этот момент мимо него пробежал какой-то господин, который на ходу заглянул ему прямо в глаза. Парень, что же за глаза были у этого господина! Тун порядком трухнул. Уж не был ли это шпик из полиции!
- Кто это? - спросил он мужчину, стоявшего ближе всех.
- Это Шеф, - ответил тот. - Наш маленький начальник, главный над всеми, кто здесь, дурачина ты!
Старик умолк и засунул себе в рот щепотку жевательного табаку. Он поглядел на Туна с нескрываемым пренебрежением, смачно сплюнул на пол и побрел прочь.
Тун глядел ему вслед. В нем нарастало недовольство. Этот мужик назвал его дурачиной! У него в душе все бушевало, потому что все эти отвратительные парни обращались с ним как с куском дерьма, и это только потому, что он был „принятым"!
Но нет, все было не так. Нет, это определенно происходило от того, что эти мужики попали сюда из каталажек - „кошачьих домиков", а он был джентельменом, тем, кто еще никогда не имел дел с полицией!
Да, это была истинная причина! И тут у него на душе снова просветлело. Его недовольство, которое могло так быстро разгораться, улеглось. Его глаза источали теперь определенную гордость, он чувствовал себя здесь единственным истинным господином, настоящим джентельменом среди отпетых мошенников.
