И вновь, уже с другой стороны, он ринулся в огонь. Открыв, наконец, дверь автомобиля, он вытащил одного из мужчин и толкнул на откос, где тот рухнул на землю в пылающей одежде. Не веря в успех, Тун попытался потушить пламя, оторвать пылающие лоскуты одежды от тела, но все было напрасно. В конце-концов он сдался с почерневшим как уголь лицом, с ободранными в кровь руками и болью в сердце.
- Опоздали, Тун, - услышал он слова старого бродяги.
- Ничего уже не сделать, - ответил Тун, - ничего...
Они стояли оба перед грудой обломков. Языки пламени еще лизали ствол дерева и отдельные куски жести, остывающая сталь неприятно щелкала и лопалась.
У обоих бродяг одежда была опалена, вокруг глаз красные круги. Их руки дрожали. Они рассматривали мертвого, лежавшего на откосе на серой земле. Другой, внутри, повис на руле, обугленный, мертвый.
Тун молча снова взялся за свой рюкзак, завязал узлом веревку и накинул его на плечи.
- А теперь давай двинем подальше отсюда, - сказал старик. - Огонь было видно издалека, скоро прибудут полицаи, которым совсем необязательно попадаться именно здесь! Какое вообще отношение мы имеем ко всему этому цирку?
- Да, поспешим! Прочь, лучше всего прямо через поля!
Они побежали, спотыкаясь, через поля и луга, ограды и канавы. Они спешили вперед, как два преступника, которые что-то украли. Ведь полиция...
- Они пинали меня в спину, - сказал Тун.
- Мне это не очень-то и важно, пинки, - сказал старик, - но и у меня есть еще три дня на торговлю. Если они меня сцапают...
Вдали послышался шум моторов. Они огляделись и увидели, как мощные фары скользят по шоссе.
- Приближаются полицаи, - проворчал старик и стал отряхиваться.
- Они найдут сейчас тех двоих, - предположил Тун. - Мертвых...
- Они мертвы, - прервал его старик, - а после смерти ничего нет, совсем ничего. Смерть есть смерть. Потом конец. А все, что говорят, это бредни, все бредни. Ничего нет после смерти.
Тун поднял взгляд.
- А Спаситель? - спросил он.
- Что это ты вдруг заговорил об этом?
- Так ведь говорят.
- Да, Спаситель! Секи, это совсем другое, - ответил старый бродяга. - Этот был совсем не таким, как все остальные, поэтому его распяли! Он был Сыном Божиим.
Разговор прервался. Сзади зашипела тяжелая механическая пила и с треском стала кромсать дерево. Светлые опилки, прорываясь через предохранительный щиток, посыпались и образовали холмик. А сквозь завывание пилы было слышно, как мужчины колотят топорами, раскалывая чурбаки. Тун смотрел
