Все слуги при их виде либо спешили сбежать, либо вытягивались в струнку и кланялись. Эйдаллион определенно пользовался у них популярностью.
— Немного неожиданно. Вообще все это, — пояснила, не находя слов от окружающей роскоши. — Зачем вы меня позвали, лед? Поблагодарить?
А теперь ей и возвращаться некуда. А где тут жить? Как устраиваться, чтобы магии учиться? Конечно, свои накопления она прихватила, но…
— Аная, моя благодарность безмерна, — холодные бирюзовые глаза осмотрели с ног до головы, — но дело не в этом. Странно, что ты не ощущаешь.
— Не ощущаю чего?
Загадки, сплошные загадки!
— Прошу… — её подвели к резным огромным дверям, предупредительно распахивая их внутрь помещения. Нет, целого комплекса помещений!
Это была огромная прихожая, а дальше виднелись двери в другие комнаты.
— Это все… мне?
— Разумеется, — Эйдаллион невозмутимо кивнул, проходя следом, — во дворец учителям будет приходить гораздо удобнее. К тому же, здесь есть специальные комнаты для учебы молодых снежных и ледяных.
Он подождал, пока она разденется, не отводя мерцающего взгляда. Странного, нечитаемого. От него почему-то становилось жарко.
— Я буду жить во дворце? Ва… твоем? — поправилась в ответ на задумчивый перебор когтями в воздухе.
— Моем. Нашем, — невозмутимо договорили.
А потом кто-то нахальный, совершенно не соответствуя своему ледяному прозванию, притянул её к себе, обнимая так крепко, что кружилась голова. Притиснул тело к телу, сердце к сердцу, не отводя сверкающего взгляда.
И впился губами в губы — ненасытно, жадно, словно изголодался по женской ласке.
Никогда от неловких первых поцелуев так не кружило сладко голову. Никогда не дрожало пьяняще сердце, не растекался жар пополам со льдом по венам. Она вцепилась в него сама, обхватила руками плечи.
Чужая ладонь легла на грудь, лаская сквозь ткань и вызывая низкий, протяжный стон. Словно и не она это. Вторая рука уже ползла под юбку, приподнимая её, царапала когтями, лаская кожу на бедрах, заставляя дрожать, желать чего-то большего.
Ледяной был умелым во всем — что во владении оружием, что в занятиях любовью. Порывистым, неожиданно чутким и внимательным. И она таяла, теряя голову, когда чужие зубы нахально прихватывали шею и плечи. Извивалась, когда, уложив на постель, с неё стаскивали платье, что-то тихо шипя под нос.
И совсем обезумела от наслаждения, когда он смотрел на неё, обнаженную, лаская одним взглядом.
А после… после было невыносимо восхитительно, капельку больно, страстно и совершенно сумасшедше.
