Яронега понимающе кивнула и, обречённо вздохнув, спряталась в повозке. Дядька, сжав зубы, вернулся к купцам и Володаровичу. Переговорив между собой, они приняли решение свернуть с дороги и переночевать в ближайшей деревне, хотя по времени могли ещё ехать дальше.
Через некоторое время обозники увидели деревеньку, огороженную частоколом. Люди заметно оживились, повеселели, поняв, что эту ночь проведут не на твёрдой холодной земле, а на полатях или на мягком душистом сене. Только альвийка нервничала, что-то её беспокоило. Пока купцы и Волин стучали в закрытые ворота, она подъехала к высокому тыну, сложенному из плохо отёсанных брёвен, принюхалась и поморщилась. К девушке подъехал Камен:
— Что не так, Ним?
— Пока не знаю, — видунья спрыгнула на землю и подошла к частоколу.
Скрипнули ворота, пропуская одну повозку за другой, подгоняли лошадей возницы, что-то говорил Корнила.
Камен свистнул Волину. Тот сразу же подъехал, а с ним — и колдун. Радомир насмешливо глянул на девушку, обнюхивающую ограду.
— Что учуял наш альвийский пёсик?
Нимфириель зло зыркнула на него:
— Помнишь, куда ты отправил мой язык пару дней назад?.. Твоему пора туда же.
— В твой зад? — мужчина в притворном недоумении выгнул бровь. — Прости, милая, мы не настолько близки.
Притомившийся за день Волин нахмурился:
— А ну цыц… оба!
Девушка посмотрела на дядьку:
— Здесь бродит нежить.
— Я даже знаю, как её зовут, — буркнул колдун, не в силах сдержаться.
Но как обычно, когда дело принимало серьёзный оборот, альвийка не стала огрызаться в ответ и пошла к воротам.
За тыном было два десятка домов. Большая деревня! Нимфириель успела заметить даже кузницу. Центральная часть была подозрительно круглая и ровная: не иначе местные селяне, а может и не только они, собирались здесь на общие сходы и для совершения обрядов. Значит, должен быть и волхв первого или второго порядка. Не выше, иначе давно бы расправился с нежитью, бродившей за оградой, — справедливо рассудила альвийка. Ледяные щупальца страха снова протянулись к сознанию. Видунья ускорила шаг. Кое-где возле домов маячили тени селян, вышедших взглянуть на приезжих. И всюду этот цепенящий страх!.. Нимфириель подошла к Корниле и высокому мужчине со встрёпанными тёмными волосами, как оказалось, старосте деревни. Купец сказал:
— Это Бразд. Он пустит женщин и детей в свой дом. Мы с охранниками переночуем по соседству.
Девушка слушала в пол-уха, обшаривая деревню пристальным взглядом. Потом махнула рукой в сторону тёмного силуэта, где не было ни огонька, ни тени.
