По возвращении в Лондон ее стали неотступно преследовать папарацци, и королева пошла на непривычный для нее шаг, вмешавшись в ситуацию и заступившись за невестку перед прессой. Она пригласила к себе редакторов с Флит Стрит и попросила их о снисходительности, сказав, что Диана боится выйти из дома, Кенсингтонского дворца, и даже не может выбежать на пару минут купить конфет.
Барри Эскью, редактор падкого на сенсации издания «Ньюс оф зе Уорлд», спросил, зачем Диане делать это самой – неужели за ними нельзя послать служанку? На что королева резко возразила: «Это самые претенциозные слова, которые мне когда-либо доводилось слышать».
В 1984 году Диана родила еще одного сына, Гарри, тем самым выполнив свой династический долг, но ее брак с принцем к тому времени уже дал трещину. Она настолько подозревала Чарльза и Камиллу, что с маниакальным упорством ревновала его к каждой приближавшейся к нему женщине: по словам одного из биографов, Диана даже упрекала его в дружбе с Нэнси Рейган, 63-летней супругой президента Рональда Рейгана.
Кроме того, принцесса стала сама заводить интрижки на стороне, сначала с телохранителем, потом с инструктором по верховой езде. А заодно научилась оборачивать в свою пользу бесконечные преследования журналистов, приспособив их для своих целей и используя точно так же, как они использовали ее. Во время поездки в Индию она в одиночку позировала на фотографиях на фоне Тадж-Махала и выглядела, по выражению одной из газет, «задумчивой и осиротелой». Диана также внесла свою лепту в публикацию книги, поведавшей миру все грязные тайны ее брака, – а потом, когда СМИ пришли в неистовство, упорно это отрицала, даже когда ее помощь автору была доказана.
Беспокоясь о будущем семьи, даже старый принц Филипп, вечно раздражительный и недовольный, вмешался в ситуацию и стал писать Диане пространные письма о том, как вести себя в браке с членом королевской фамилии. Диана ему отвечала, наверняка начиная свои послания «Дражайший папочка» и заканчивая «всегда любящая», но при этом говорила друзьям, что в них Филипп осыпал ее «жалящими», «ранящими» критическими замечаниями.
Так на стене дворца Валтасара (или как минимум в конвертах) появилось зловещее предзнаменование катастрофы, которой предстояло нанести страшную рану Чарльзу, королеве и институту монархии в целом. Ее можно разбить на два этапа.
Во-первых, брак неизбежно развалился на куски, как королевский дворец, в основание которого заложили бомбу. Развалился, конечно же, у всех на глазах. Какой-то таблоид опубликовал запись телефонного разговора Дианы с любовником, которому она жаловалась, что члены королевской семьи третируют ее «после всего, что я сделала для этой вонючей семейки». От застенчивой девственной принцессы ей довелось проделать большой путь.
