Прыщавый покорно отправился добывать рыжебородого дружка из ямы, а Корабельщик вновь переключил внимание на Трещевского.
- Давай, не тяни. Что за беда у тебя?
Трещевский начал рассказ. Лгать он не лгал, но и всей правды не говорил, ограничившись сообщением о том, что он - служащий Сиборко, прибывший в Иж по очень важному делу и описанием нападения на него китайцев. Приложил так же свою фотографию, извлеченную из кармана китайца, и упоминание о фальшивых деньгах, и аккуратно изложил причины, по которым он отвёл всех других возможных организаторов покушения. К времени окончания его рассказа, рыжебородый уже расположился у стенки, бросая на Владислава хмурые взгляды, а прыщавый возник из коридора с двумя кружками добротного ячменного пива - любимого напитка ганзейцев.
- Ну, - обратился к нему Корабельщик, - Вас ту, махен равкенсен? Заподлицо всю Ганзу выставляешь, труминг, и нихьт в падлу же?
- Сориват, Архип Веденеевич, - глухо ответствовал прыщавый. - Легавый попутал.
Корабельщик махнул рукой и повернулся к инженеру.
- Нда, дела у тебя, сказать прямо, не песни с плясками. Одного в толк не возьму, чего тебе от нас-то захотелось, да ещё посреди ночи? Или хочешь, чтоб мы тебе помогли? Во-первых, за этим можно было и днём наведаться. А ...
Дверь распахнулась и на пороге возник некто шатающийся и мычащий какой-то ганзейский эквивалент "шумел камыш".В следующую секунду он, естественно, сверзился в яму и оттуда донеслись его заполошные вопли:
- Хильф! Хильф!Крупа!
Оживившиеся рыжебородый и прыщавый, хором воскликнув:"Райво, равкенсен!", ринулись к яме.
- А во-вторых, - невозмутимо продолжил Корабельщик, - Ты уж извини, помогать мы тебе не будем. Мужик ты что надо, но ты - из Конторы. Вот Контора пусть за тебя и впрягается, а нам - западло, ты уж не обессудь. Был бы ты сам по себе человек, а так, - он пожал широченными плечами.
Трещевский внимательно посмотрел на Корабельщика. Нет, бородач не притворялся. Черт, неужели он и впрямь ничего не знает?
- Хочешь сказать, что это не ваших рук дело?! То есть, я не говорю, что ты мне врешь, но может, это кто-то повыше тебя без твоего ведома учинил.
Трубка выпала из раскрытого рта Корабельщика, а сам он остолбенело уставился на инженера. А потом не засмеялся даже, а прямо-таки заржал, басовито и раскатисто. Он хохотал долго, и за это время Трещевский успел понять - во-первых, он тут самый главный, и его ничуть не заботит, что своим рёготом он поднимет на ноги всю факторию. А во-вторых, он и впрямь ничего не знает, ибо подделать такое безудержное, неистовое веселье будет потруднее, чем российские рубли или даже акции Сиборко. Трое ганзейцев - прыщавый, рыжебородый Торстейн и вынутый ими из люка гуляка Райво с недоумением уставились на Корабельщика. А тот, наконец отсмеявшись и вытерев с покрасневших щёк весёлые слезы, выдавил:
