Аньяри оказалась не такой, как он представлял. С каждым днём эта девушка удивляла его всё больше. А удивляться Эрланд Завоеватель ещё не разучился.
Ни одна женщина ему до сих пор не перечила. А уж о тех, что оказывались в его постели, и говорить нечего. Каждая считала за счастье привлечь внимание правителя.
Однако больше всего его приводила в изумление не сама девушка, а то, как она притягивала к себе различные неприятности. Сначала неожиданное исчезновение в лесу и работорговцы, затем атака неизвестного существа, а вот сейчас её едва не придавило упавшее дерево. Всё это плохо пахло и уже никак не могло оказаться простым совпадением.
– Теперь спрошу я, – проговорил Эрланд, глядя в лицо княжны, которая сидела напротив. – У тебя есть враги, Аньяри? Ты подозреваешь кого-нибудь в том, что случилось с тобой по дороге?
– Нет, – ответила она, пожимая плечами. – Мне некого подозревать. И врагов у меня нет – кроме вас.
– Я тебе не враг, – отозвался правитель, начиная злиться. Ну что за девчонка?! Мало он её спасал, так теперь ещё и в недруги записала?
– Да, и с колдовством я тоже никогда прежде не сталкивалась. До вашего появления в моей жизни, – добавила она дерзко. А потом снова отвернулась к окну, надув губы.
– Тебе будет легче, если смиришься.
– С чем? С тем, что теперь я – ваша рабыня? И останусь ею до конца дней своих?
– Разве с тобой обращаются как с рабыней? Ты путешествуешь в карете, мои люди называют тебя госпожой. Не дразни судьбу, Аньяри, если не хочешь, чтобы всё стало только хуже.
– Вы мне сейчас угрожаете? – Повернув голову, княжна подняла на него глаза.
Я прямо смотрела ему в лицо, и воздух с танцующими в лучах солнечного света пылинками, казалось, дрожал между нами. Правитель снова оказался прав – меня увозили из княжества со всем возможным комфортом, называли госпожой и смотрели без пренебрежения, как будто я была гостьей, а не пленницей Эрланда. Но кто может гарантировать, что в Лундсфальде меня ждёт то же самое?..
Уж точно не этот мужчина, которому я по-прежнему не доверяла. Да, он спас мою жизнь и уже не раз. Разумеется, я была ему благодарна, однако не сомневалась, что даже это правитель Лундсфальда делал в первую очередь для себя, а не ради меня самой.
Потому что я ему зачем-то нужна. Но зачем?.. Неужели ему действительно так уж сильно приглянулось моё тело, что он не взял у отца больше ничего из того, что ему предлагали?
Отчего-то мне в это не верилось. Я не переоценивала себя, пожалуй, даже наоборот, успев свыкнуться с тем, что по меркам Ив-Лин вовсе не считаюсь красавицей. Но ведь к услугам этого человека явно великое множество женщин всех мастей, и едва ли я в чём-то их превосхожу.
