И тут же что-то огромное, невероятно мощное с размаху ударило по стене. Терем затрясся, будто живой, в одном из венцов на глазах пролегла длинная трещина.
— Осторожнее! — Моа, почуяв неладное за долю секунды, ухватил Иму за воротник и резко отдернул от окна.
Вовремя! В тот же миг там мелькнула огромная лапища с когтями, похожими на изогнутые острые косы. Они царапнули подоконник, оставив на дереве глубокие борозды. И снова пошли удары по стенам…
Бедный Браслет истошно ржал и метался в сенях.
— Надо прогнать его! Этого… — Има не нашлась сразу, как назвать ломящегося внутрь монстра. — Хозяина лесного… Чего ему надо-то?
— Убить нас хочет. Как и тех бедолаг в подвале.
— Мы ж ему ничего не сделали?
— А его это волнует? — скептически усмехнулся лич. — Ладно, оставайся тут, а я выйду на улицу и попытаюсь прогнать его прочь.
— Моа, это плохая идея, — неуверенно взглянула на спутника девушка. — Он, ведь, не просто чудище, он нечто большее.
— Персонаж из детской страшилки? — попытался отшутиться Моа, в глубине души понимая, что Има права.
Это страшное существо, бьющееся в ночи за скрипучими стенами таинственного терема, гораздо страшнее и опаснее мертвяков или грилли. Оно есть стихия, живая, воплощенная ярость. Жажда мести и справедливости, неведомая и необъяснимая…
И чего ему, все-таки, надо?
Ответом стала тишина.
Она пала мгновенно, будто мир накрыло плотное толстое одеяло.
— Он ушел? — шепнула Има.
— Нет. Притаился, — Моа решительно двинулся к двери. — Надоело играть с ним.
Девушка поймала спутника за рукав, сообщая едва слышным шепотом:
— Он, кажется, на крыше… Будь осторожен, ладно?
— Ладно.
Перехватив поудобнее меч, лич прошел мимо трясущегося коня и, стараясь действовать бесшумно, выбрался на улицу. Он был натянут, словно струна, и готов двигаться на пределе возможной скорости. Настала пора принять бой. Сидеть дальше в тереме, как мышам в западне, не представлялось целесообразным. Этот чертов «лесной хозяин» должен понять, что перед ним не очередная жертва, а серьезный противник.
Пришло время расставить все точки над «и».
Пришло время сражаться.
Наконец-то. От мысли о битве Моа стало хорошо на душе. Странное удовлетворение, необъяснимая жажда крови, проснувшаяся где-то внутри. Будто кто-то яростный и кровожадный заворочался в груди, радуясь, что скоро не нужно будет сдерживаться, тесниться в клетке из ребер, прятаться и ждать…
Ждать, когда же разрешат развернуться во всю мощь.
Во всю неудержимую ярость!
