— Чего ты там бормочешь, Люсьена?
Лич вернулся в новом мундире и штанах. Форма сидела на нем, как влитая. В дорогой одежде, с красивым лицом он смотрелся вполне убедительно.
— Надо спороть мою лису. Ты же не мой подчиненный.
Архо приблизился к соратнице неожиданно стремительно, и склонился близко к уху, обрамленному каштановыми прядями.
— Я твой, Люсьена. Знаешь же, что твой.
Она отстранилась, быстро отступила в дальний конец комнаты.
— Ну, хватит. Не время сейчас. И не место. И не… Спори лису, в общем, — порылась в столе, вынула оттуда тонкий нож для бумаг. — Вот, возьми.
— Да, тьма с ней, с лисой. — Лич развернулся и направился к выходу. Проходя мимо мантикоры, присел рядом, протянул руку и беззаботно потрепал чудовище по холке. Ёри непонимающе мяукнула и потерла лапой свою безволосую человекоподобную физиономию. — Ты не злись. В особенности на ветер. А ты, — обратился уже к соратнице, — пожелай мне удачи.
Архо поднялся и вышел из покоев. Люсьена ожидала услышать его шаги, но они оказались совершено бесшумными. Будто никто по лестнице и не спускался.
— Удачи, — тихо произнесла она вслед личу.
За время похорон Моа успел разобраться еще с парой грилли.
И еще с тремя, когда солнце почти скрылось за горизонтом.
Когда лич загнал в яму с кольями последнего из монстров и там подпалил его, за деревьями раздался отчетливый свист — как будто переливчатая трель охотничьего манка. После этого все грилли словно испарились. Кто-то невидимый велел им держаться подальше от опасного противника. Досадное завершение охоты — теперь этих тварей придется выслеживать, как хитрую дичь. Тратить время. Дарить драгоценное время тем из чудищ, что нападут на людей, пока Моа будет выискивать по лесам и буеракам их разбежавшихся собратьев.
Вечер очертил верхушки деревьев пурпурной зарей. Самое время для грилли убраться восвояси — знать бы где это? — и затаиться до утра. Интересно, явится к деревеньке этой ночью таинственный «сокрушитель черепов»? Был бы очень кстати…
Вернувшись в Подбережку, Моа не нашел Иму в домике.
Он дошел до ближайших соседей и спросил там. Через смотровое окошко в двери ему равнодушно ответили, что последний раз видели девушку в компании пастора Илая. Дурная новость. С чего Име с ним общаться?
Лич уточнил:
— И где он живет?
— В старой охотничьей хижине под скалами за леском, — донеслось из-за двери.
Смотровое окошко гулко захлопнулось. Внутри скрипнула щеколда. Раздались любопытные детские голоса, вопрошающие, уж не грилли ли там на ночь глядя принесло? И голос родителя строго внушил им: «Грилли ночью по домам не ходят и, тем более, по-человечьи не говорят».
