Полковник рухнул на кресло, потом вдруг резко открыл ящик стола, выхватил оттуда револьвер, направил его сначала на меня, потом на себя, потом сунул его в рот, а потом зачем-то, размахнувшись, выбросил его в окно.
Мы вышли из решетчатых ворот, и я передал арестованного унтер-офицеру Лемешеву и его людям.
– Примкнуть штыки! – скомандовал я. – Каре! В расположение роты – шаго-о-ом марш!
За моей спиной послышалось покашливание. Я обернулся. Этот был тот самый кавалерийский ротмистр, он так и не узнал меня.
– И что нам теперь делать, поручик? – чуть ли не заискивающе спросил он.
– Принимайте командование полком и ждите жандармов. Они тут будут в течение пары часов – насколько я знаю, литерный поезд уже прибывает на вокзал.
С дальнего конца улицы послышались заполошные свистки городовых. Это торопился из-за всех сил на встречу нашей роте полицмейстер.
-
Он вошел в офицерский клуб, постукивая по полу изящной белой тростью – красивый молодой человек с бледным лицом, слегка растрепанными волосами и в темных очках, за которыми совсем не было видно глаз. Светлый мундир лейб-гвардейца с невиданными мной доселе нашивками говорил о том, что он находится на действительной службе.
Странный лейб-гвардеец замер на пороге, как будто в нерешительности. Буфетчик за барной стойкой в этот момент со звоном устанавливал стеклянные стаканы в подстаканники и разливал чай. Молодой человек тут же уверенно шагнул в его сторону, и, всё так же постукивая белой тросточкой, достиг стойки, ладонью провел по ее полированной поверхности и, щелкнув пальцами, сказал:
– Можно кофе? И покрепче.
Я смотрел на него во все глаза и не мог поверить. Оставался последний штрих – когда принесли кофе, его ноздри затрепетали и он уверенно взял чашку, даже не повернувшись в ее сторону. Теперь я совершенно уверился – он был слеп!
Слепой – в действующей армии? Я не мог пропустить такого персонажа, встал, задвинул стул и прошел к барной стойке.
– Добрый вечер! Никак не могу распознать ваши нашивки и мучаюсь от любопытства. Не просветите?
– Лейб-акустик, господин поручик…
– А как вы…
– У вас легкий шаг. Если бы вы были хотя бы полковником – то, скорее всего, топали бы как рота солдат – в больших чинах легко располнеть. Сапоги у вас, судя по скрипу, яловые – слишком хорошо для вольноопределяющегося или нижнего чина, и слишком плохо – для штаб-офицера. Так что вы или поручик, или подпоручик, или штабс-капитан. Выбрал среднее – и не прогадал. И да, я слепой.
