В Маримбу он вернулся поникшим и, с трудом сдерживая слезы, вручил Дуке письмо от матери, в котором было написано:
«Дука, мы с папой разводимся, но в этом никто не виноват — так получилось. Давай пожелаем ему, чтобы он нашел себе хорошую женщину, которая полюбит тебя и Криса».
Дуку, прочитавшего это письмо, потом долго успокаивали всей семьей.
Не меньше усилий потребовалось и для успокоения самого Ренату, который утверждал, что теперь ему остается только одно: поселиться уединенно где-нибудь в горах Тибета и, возможно, там обрести душевный покой.
Но так или иначе страсти постепенно улеглись, Ренату продолжал хлопотать в «Гроте Будды», опекать сыновей и отвлекаться от грустных мыслей с помощью виндсерфинга.
Однажды Дука познакомил его с двумя своими подружками-близнецами Аной и Ланой, а затем и с их матерью Деборой.
— Ты знаешь, — сказал он отцу, — мама Ланы и Аны тоже одно время сильно увлекалась буддизмом и даже уезжала надолго в Индию. А девочки оставались тут с няней, доной Мазиньей.
— Я знаком с ней. Она, кажется, живет в том небольшом домике на берегу? — припомнил Ренату. — И девочек этих я видел, но думал, что они — дочери доны Мазиньи.
— Так многие думали. Но теперь мама Ланы и Аны вернулась к ним навсегда… Может, наша мама тоже к нам вернется?
— Может, — не слишком уверенно ответил Ренату, но не стал объяснять сыну, что Лаис теперь увлекается бизнесом и Милтоном, а вовсе не учением Будды.
— Прежде мы жили в Сан-Паулу, — сказала между тем Дебора, обращаясь к Ренату. — А потом, когда я уехала надолго, Мазинья перевезла девочек сюда, где она родилась и выросла. Мне тоже здесь понравилось. Правда, я еще нигде, кроме этого пляжа, не была…
— Так пойдемте, я покажу вам все здешние достопримечательности! — вызвался Ренату, и с той поры между ним и Деборой установилось некое подобие дружбы.
Дука не усматривал в этом ничего плохого, а Лана и Ана стали изо всех сил нахваливать матери Ренату, мечтая о том, чтобы она вышла за него замуж и им не пришлось уезжать из Маримбы.
Как ни странно, подобная мысль пришла в голову и Крису. Правда, его отнюдь не обрадовала перспектива обрести мачеху.
— Не понимаю, — сказал он своему приятелю Зеке, — как ты можешь расстраиваться из-за того, что твой отец не захотел жениться на этой Диане? Лично мне вовсе не нужна мачеха!
— Мне тоже не всякая нужна, — горестно вздохнул Зека. — Видишь ли, Диану я полюбил почти как мать. И она меня любит как сына. А вот Селена… Мне кажется, с ней и у отца ничего путного не может получиться. Он сделает большую ошибку, если женится на ней. Но я, конечно, не стану ему мешать в таких делах.
