Билли прекрасно знал, что сын не одобряет его выбора, но в данном случае предпочитал слушать собственное сердце, а не советы Зеки.
В очередной раз приехав в Бураку-Фунду, он вынужден был в основном общаться с Камилой, которая встретила его на удивление радушно, угостив не только кофе, но и ликером. Селена в это время спала, и Камила не стала ее будить.
— Пусть поспит, — сказала она Билли. — Селена сейчас такая слабая! Ее постоянно клонит в сон. Я хотела вызвать врача, но она и слышать об этом не хочет. Ты же знаешь мою дочку! Лучше бы она не память потеряла, а эту свою дурацкую строптивость!
— К сожалению, это последствие травмы, — развел руками Билли. — Врач предупреждал меня, что Селена еще долго будет чувствовать недомогание, и советовал ей побольше спать и бывать на воздухе.
— Вот потому я и не бужу ее. Пусть спит. А свежего воздуха у нас тут хоть отбавляй, — несколько успокоившись, произнесла Камила. — Давай выпьем за здоровье Селены!
Так, мирно беседуя, они просидели за столом около получаса, а потом к ним присоединилась и проснувшаяся Селена.
Когда Камила ненадолго отлучилась на кухню, Билли решительно заявил Селене:
— Нам с тобой надо определиться, как жить дальше. Тянуть больше нельзя — я уже на пределе терпения. Обещаю, что это будет окончательный разговор.
Селена взглянула на него с удивлением:
— Что это значит?
— Окончательный разговор о нашем будущем, — уточнил он. — Только не здесь же нам говорить, в присутствии доны Камилы.
— А где?
— Например, в ресторане у Лианы. Сможешь приехать туда сегодня под вечер?
— Ладно, приеду, — пообещала Селена и тем заронила новую надежду в сердце Билли.
В предвкушении многообещающей встречи он уехал, а Селена после его отъезда тоже заметно приободрилась — к большой радости Камилы.
— Я вижу, Билли действует на тебя лучше всякого врача. Неужели ты в него и правда влюблена? — спросила она дочку.
Селене хотелось сказать, что сегодня Билли предложит ей стать его женой, и она, вероятнее всего, ответит согласием. Но, встретившись со строгим взглядом матери, Селена передумала с ней откровенничать.
— Какая разница, отчего у меня поднялось настроение, — произнесла она уклончиво. — Главное, что я чувствую себя гораздо лучше. Даже хочу немного поразмяться верхом на Аризоне!
Конь, однако, вдруг показал свой крутой норов: помчался вскачь, не разбирая дороги и не слушаясь Селены. Какое-то время она держалась в седле, пытаясь обуздать вышедшего из повиновения жеребца, но он все-таки сбросил ее наземь.
