- С Новым годом! - только и смог он произнести севшим голосом, - то есть... с наступающим... - и протянул ей коробочку, едва вытянув её из кармана онемевшими пальцами.
- Спасибо, - шепнула она, просияв. И... неловко чмокнула его куда-то в шею, приподнявшись на цыпочки.
Пауза хрусталем зазвенела в ушах. Никита задохнулся и поймал её маленькие холодные ладони в свои. Так стояли они долго, глядя в глаза друг другу, и оказалось, что слова больше им не нужны.
Потом Женя осторожно высвободила свои руки. Вздохнула.
- А мне... мне тебя даже угостить нечем.
- Это ничего, я совсем не голодный, - поспешил успокоить её Никита. А это... это чья комната?
- Соседки. Она сейчас придет. Тут я у неё ночую. Иногда...
- А-а-а... - выдохнул Никита. - А может... поднимемся ко мне? Поглядим как там ремонт?
- Ну, не знаю, - замялась она. - А где ты был? Тебя долго не было...
- Я... уезжал, - отчего-то соврал он и сглотнул. Во рту пересохло. Слушай, как же все-таки тебя зовут? Женя или... Ева?
- А как тебе больше нравится? - застенчиво улыбнулась она, потупившись.
- Наверное Ева. Не знаю - и так и так хорошо!
- Ну тогда и зови меня Евой. Хотя... мама звала меня Евгешей - это было её любимое имя.
- А где твоя мама? - спросил он и тут же пожалел об этом.
- Она умерла, - просто сказала девочка. - Ну что? Пойдем к тебе?
- А тебя отпустят?
- А я никогда и не спрашиваю - просто делаю, что хочу. И потом там не до меня...
И они выскользнули из квартиры, которая напоминала утлую лодочку в девяти балльный шторм - грохот, пьяные выкрики, звон разбитой посуды, магнитофон, орущий на полную мощь...
"Боже, как она живет в этом аду? Да ещё с маленьким братиком..." подумал Никита и решил, что он должен спасти её, забрать отсюда. Правда, как это сделать, пока не знал.
- А как поживает Сомик? - спросил он Еву, поднимаясь по лестнице.
- Нормально. Рука совсем зажила - даже следов не осталось. Эта тетушкина мазь просто диво-дивное, - весело ответила та, шагая вслед за ним через ступеньку.
Он открыл дверь своим ключом и ахнул. Овечкин поистине творил чудеса! Квартира сияла как новая - рабочие доклеивали последние рулоны шелковистых обоев, в ванной сверкал темный кафель и белоснежная новенькая сантехника, а свет розоватых светильников в форме раковин отражался в матовых дверных стеклах... Дворец, да и только!
Ева при виде всего этого великолепия сразу потупилась и как-то вся сжалась. Никита провел её в комнату вслед за собой. На свеженастеленном паркете отпечатались влажные следы снега с его сапог. Ева на цыпочках прошла за ним, как будто боялась ступать по этому новенькому паркету, и огляделась.
