— Ты выходишь замуж.
Сказанное не сразу дошло до Юлии Эвендейл.
Отец, Херевард Уэбстер, граф Эвендейл, любил свою дочь. После смерти обожаемой жены он стал единственной опорой и другом для юной леди. Девочка получила хорошее воспитание. Отец не скупился на все самое лучшее для своей Лии, будь то столичные преподаватели, книги или наряды. Как мог, пытался заменить ей мать, даря малышке всё своё свободное время. Ежевечерние посиделки у камина, обязательные верховые прогулки вдвоём, общие книги, общие секреты.
Барон Уэбстер получил графский титул и земли, вступив в брак с матерью девушки, Луизой, графиней Эвендейл. Их свадьба выдалась на тот момент, когда умер старый король, а двор лихорадило от неизвестности: на престол претендовали два ближайших родственника Его Величества. Поэтому никому не было дела до свершившегося мезальянса. Графство Эвендейл находилось на значительном отдалении от столицы Айбер-Ториль, и молодые могли не опасаться преследований со стороны королевских поборников чистоты рода.
— Могу я спросить Вас, отец, за кого? — девушка с четырнадцати лет не питала иллюзий в отношении своего будущего. После горькой утраты граф Эвендейл редко, но все же напоминал Юлии о том положении, в котором они оказались. Родные графини всегда ненавидели Уэбстера — считали его виновным в испорченной жизни Луизы, сокрушаясь об ушедшей выгодной партии для их дочери и сестры. Влюблённые были вынуждены скрыться от нападок семьи графини в небольшом поместье, доставшемся ей по наследству. Но когда Луизы не стало, травля возобновилась с новой силой.
Угнанный скот, горящие леса, исчезающие подводы с зерном, вспыхивающие очаги неизвестных болезней то в одной, то в другой деревне. Бесконечные письма с угрозами, визиты королевских инспекторов, с надуманной проверкой — все это малая часть тех неприятностей, которыми обеспечили отца и дочь достопочтенные родственники, подводя графа к полному разорению.
— Это герцог Дункан Эррол, — сказал старый граф, не поднимая головы от бумаг. Видеть, как в любимых глазах тают искорки жизни, как с лица пропадают краски, заменяя их горькой бледностью, он не мог.
— Сколько у меня осталось времени? — обречённость в голосе Юлии болью отразилась в сердце Хереварда.
— Через неделю, может, чуть позже, за тобой приедут. Лия… — отец хотел добавить ещё что-то, но, взглянув на дочь, не сдержался, вскочил с места и заключил девушку крепкие объятия:
— Родная, прости меня, что не сказал раньше. Герцог прислал письмо с предложением руки и сердца ещё месяц назад… А я все боялся, все чего-то тянул. Если бы не наше плачевное положение… Я в ответе за людей, за земли… Я обещал Луизе. Прости меня, дочь.
