Маленькая хозяйка замка Шгрив - Ирина Алексеевна Снегирева, Жанна Долгова

Напольные часы в малой гостиной пробили полночь. Свечи в канделябрах давно погасли, оставив после себя запах горячего воска и прогоревших фитилей. Трещали, догорая, поленья в камине, предупреждая, что и им осталось недолго… Поднявшийся ветер терзал старую липу за окном. Гнул, ломал её, а та, будто моля о помощи, остервенело билась и скреблась своими тонкими ветвями по оконному стеклу. Когда из-за туч выплывала луна, жуткие шевелящиеся тени проникали в комнату. И своими «пальцами», похожими на скрюченные когтистые лапы неведомого чудовища, метались по стенам и потолку. От заунывного воя, доносившегося из каминной трубы, пробирал мороз, заставляя хозяйку старого замка плотнее кутаться в тёплый плед и вжиматься в продавленное кресло.

— Дорогая моя, Вы мёрзнете? — раздался скрипучий голос мужа. И Юлия вздрогнула, покрепче обхватив себя руками.

Чёрный кот, что лежал на её коленях, равнодушно взглянул на вошедшего и отвернулся. Только кончик хвоста его нервно вздрагивал, раскрывая далеко не спокойное состояние питомца.

Не то чтобы Юлия боялась старика или ненавидела его, вовсе нет. Просто в этот ветреный вечер девушке хотелось хоть капельку тепла с той самой томной ноткой, что сводит с ума влюблённых, заставляет кровь сильнее бежать по венам, разогревая молодые тела. Но муж стар и скуп и на подобные эмоции совсем не щедр. Приближался бал, а герцогине с трудом удалось выпросить у супруга денег на новое платье. Чтобы с небольшим декольте и юбкой, водопадом спадающей от талии до самого пола, и обязательно с туфельками в тон. А ещё хотелось украсить причёску эгретом в форме цветочной гирлянды, но… все, на что могла рассчитывать Юлия, это на ленты. Жмот.

— Немного, — ответила девушка. — Почему Вы не спите?

Внезапные появления Его светлости всегда раздражали герцогиню, но она не смела выражать эмоции в открытую. Не вина герцога, что у неё отобрали покой, семью, беспечную юность, мечты. Где бы она ни пряталась, ища уединения, муж неизменно находил её и не спешил уходить. Супруги могли долго просто молча наслаждаться шумом тенистого сада, брести по аллеям, слушать расшалившийся огонь в камине, смотреть на золотые и красные всполохи, пробегающие по горящим поленьям.

Иногда она убегала к небольшому пруду в глубине сада и сидела, притаившись, на берегу, скрытая зарослями плакучей ивы. Но ненавистное: «Дорогая моя, Вы не замёрзли?» находило её и тут.

Старый замок не торопился помогать молодой девушке, ищущей место, где она могла бы предаться воспоминаниям и мечтам, которые были разрушены в тот момент, когда отец ей объявил: