Рдяно-красный закат сквозил меж деревьев и тянул свои огненные руки к одинокой фигуре, стоящей на краю холма. Арэнк возвышался впереди остальных и взирал с высоты на свой воплощающийся замысел, на плоды трудов всего племени, которое сплотилось вокруг него, вверив ему свои жизни. Каркас судна закрепили на построенных деревянных мостках, у самого берега. Рёбра, подпорки и брусья борта будущей лодки мужчины вырубили из дерева. Но сначала им пришлось озадачиться поиском подходящего инструмента.
Топоров с металлическим лезвием в племени было всего два, включая тот, что принадлежал Арэнку. Костяные же их собратья ломались, встретив сопротивление прочной древесины. Не годился и камень. Мужчины перепробовали разные его виды, пока не нашли на дальнем берегу озера россыпь крупных валунов беловато-зелёного цвета. Нефрит. Аламеда помнила, из него делали ножи и наконечники копий в её племени. Этот камень оказался удивительно прочным, но на изготовление острия для одного топора уходило больше трёх дней. Наконец, после долгой и кропотливой работы, каждый мужчина племени был при инструменте.
Женщины уже начали обтягивать внешнюю часть судна длинными слоями податливой и гладкой древесной коры, чтобы оно легче скользило по волнам. Отдельные куски сшивали тонкими, но прочными корнями деревьев, вернее, их нитеобразными ответвлениями. Когда работа будет завершена, лодку укрепят изнутри досками и соломой, промежутки и швы зальют густой смолой, чтобы Большая Вода не могла добраться до тех, кто сделал ей столь смелый вызов, и установят три тростниковые хижины посередине. Лёгкое и прочное судно в двадцать девять шагов длиной и десять – шириной, вместимостью в тридцать человек – последних из тех, кто выжил в Лакосе – скоро покорит его бескрайние воды.
Аламеда, как и все остальные была восхищена исходом общих усилий. В её родном племени маленькие рыбацкие каноэ на одного-двух гребцов мастерили, связывая между собой длинные охапки тростинка, либо выдалбливали из стволов деревьев. Однако суда таких размеров и такой замысловатой работы она никогда не видела.
Все: и мужчины, и женщины, – трудились в поте лица. Не стояли в стороне и старшие дети. Лони сделался правой рукой Арэнка, помогая ему обтёсывать непослушные доски. Только малыши были предоставлены сами себе, из-за чего и случилась беда. Кроха Макки, младший сын Найры, отданный на попечение шестилетней сестры, незаметно для занятой игрой ребятни выполз из своей люльки. Он тихо копался в траве, когда мимо бесшумно юркнула жёлтой лентой, охотясь за медлительным жуком, гадюка камисея. Цветочный венок, как её прозвали жители холма из-за чешуек, которые не прилегали к телу змеи, а, наоборот, выгибались наружу, напоминая упругие лепестки. Издалека она казалась ярким колосовидным цветком, что распускались на небольших кустарниках среди зарослей травы.
