Яд змеи был опасен, но не смертелен для человека, особенно если вовремя высосать его из раны. К тому же цветочный венок никогда не нападала на людей, если не причинять ей вреда. Но малыш, обманувшись ярким обличием гадюки, схватил её ручкой за хвост. Укус обнаружили слишком поздно – мало ли из-за чего может плакать годовалый ребёнок. К вечеру поднялся жар, началась рвота, мальчик не мог удержаться на четвереньках и к ночи впал в забытье.
Старый Яс сказал, что для такого крохи яда было больше чем достаточно, да и остальные знали это. Те, кому удалось испытать на себе укус цветочного венка, хорошо помнили чувство совершенного онемения руки или ноги. Что уж говорить о крошечном Макки – яд парализовал его полностью. Слабые хрипы издавались из незаметно вздымающейся грудки.
Женщины плакали. Громче всех – конечно же, мать. Она сурово наказала старшую дочь, высекши её на глазах у других. Мужчины угрюмо заглядывали под навес. Каждый молился своему богу, но все понимали – ребёнка не спасти. Арэнк дольше остальных прожил на холме и знал, что он может быть как гостеприимен, так и опасен. Хоть жуткие монстры Лакоса и обходили чащу стороной, но в живом лесу обитали свои хищники. От яда камисеи Арэнку было известно одно лишь средство – высосать его, но теперь уже поздно, малышу не справиться с инородным зельем, растекающимся по тонким детским венам.
Старая Ваби учила Аламеду врачевать. Будущая знахарка племени хорошо смыслила в свойствах целебных растений, подаренных родным лесом, но здесь она была бессильна, потому что не знала местных трав. Аламеда только начинала знакомиться с ними, наблюдала за периодами цветения и как они зависели от фаз двух лун. Она подмечала поведение насекомых и птиц близ растений, пробовала травинки на вкус и чертила их соком линии у себя на запястье. Лес не желал сразу выдавать всех своих секретов незнакомке, и только дух, охраняющий чащу, мог подсказать ей, какое именно растение способно помочь маленькому Макки, если оно вообще существует.
Аламеда зашла под навес и присела рядом с ребёнком.
– Найра, я попробую полечить твоего сына, если ты позволишь, – сказала она.
– Не дотрагивайся до него, – прошипела та сквозь слёзы, – ведьма.
– Пусть и ведьма, – произнесла Аламеда, проглотив обиду, – но колдовство способно исцелить.
– Дай ей попробовать, – шепнула Нита, – видишь же, Макки всё хуже и хуже.
– Нет, эта ни за что к нему не притронется, – упёрлась Найра, искоса глядя на Аламеду, словно та была причиной несчастья.
