Тайна двух лун | страница 28



Следом проповедник принялся бормотать, что охранники не должны были первыми открывать огонь. Что, возможно, стоило вообще идти без них… Но получилось ли бы в этом случает избежать беды или всё закончилось бы куда трагичнее? Поняли бы безбожники их мирные намерения или варварам это чуждо?.. Он говорил и говорил, то кляня себя и дедов кольт, то оправдываясь. Но что произошло, то произошло. Миссия вернулась в Штаты, Бен Родрик залечил раненое плечо, и больше у него не возникало мысли наставлять кого-либо на путь истинный. Не так он представлял своё благодетельное выступление перед тёмными дикарями.

Что до Лиз, то сама она физически не пострадала. На теле врачи обнаружили лишь небольшую царапину в области сердца. Неглубокий прокол – сущий пустяк. Должно быть, дикарка пыталась пырнуть её клинком, но, к счастью, не смогла нанести Лиз серьёзной раны. Царапину сразу же обработали, и она зажила за пару дней. Но после минутного контакта с туземкой Лиз впала в забытье. Её кидало в жар, тело сводило судорогами. Она не приходила в себя до самого возвращения домой, в Штаты, а очнувшись, не помнила ровным счётом ничего: ни злоключение в амазонских джунглях, ни самой поездки, словно и не уезжала никуда.

– И вы конечно же решили оставить случившееся в секрете? – спросил я проповедника.

– Конечно, – сердечно произнёс он. – Ради её блага. Лиз незачем было вспоминать этот ужас. К тому же весть о провале миссии сыграла бы на руку баптистам. Они и так увели часть прихожан из нашей церкви. А убийство, хоть и в целях самообороны, навсегда бы разрушило мою репутацию. Но Бог с ней! На кону стояла помолвка Нэнси. Вы не знаете, доктор, в Америке журналисты – как крысы: ради громкой новости в любую щель пролезут. Представляете, что было бы, узнай они обо всём?

– Не представляю, – мотнул головой я.

Я и в самом деле не мог себе вообразить, насколько в этом человеке преобладало тщеславие. Родрик готов был поставить под удар здоровье дочери, лишь бы, не дай бог, новость не просочилась в прессу. Как он мог не рассказать правду, ну, хорошо, не Лиз, но хотя бы её лечащим врачам? Неужели, будучи христианином, священником, он не почувствовал потребности в элементарном покаянии, ведь из-за него погибло два ни в чем неповинных человека. Да, это была чудовищная в своей нелепости трагедия. Он выстрелил по ошибке, с перепугу, после чего беда выросла, как снежный ком: его ранение, убийство туземки, помешательство Лиз… и ради чего? Ради громкой речи? Ради славы великого колонизатора?