– Внезапно прогремел выстрел, – сказал проповедник, расширив глаза. – Крики, снова выстрел… Только потом я узнал, что это были наши охранники, они стреляли в воздух, чтобы спугнуть озверевших варваров… И ведь представить только, мы сперва не думали брать охрану, нам нужен был лишь проводник и переводчик, но в порту нас заверили, что без вооруженного сопровождения лучше не ходить. Некоторые племена чрезвычайно агрессивны. Сначала я подумал – с нас просто хотят содрать деньги, но всё же решил перестраховаться и как же оказался прав в конечном итоге! Вы бы видели озверевшие лица тех дикарей! Ими двигал сам дьявол!
– Могу себе представить, – сказал я. – Что произошло дальше?
– В тот миг посреди джунглей, услышав выстрелы, я вспомнил о предостережении и не на шутку испугался… Эти идолопоклонники разорвали бы нас, зажарили бы на жертвенном костре! Да-да-да! Были прецеденты! – заверил меня Родрик и следом замолчал на секунду, смотря в пустоту так, словно опять видел перед глазами ту же картину. Вздохнув, он наконец добавил: – У меня был с собой дедов кольт… Я взял его в поездку, потому что слышал о диких зверях в амазонских джунглях. Бог мне свидетель, я не хотел никого убивать! Я даже не знал, как целиться, да и не видел ничего: перед глазами мелькали лишь размалёванные тела этих язычников, а в ушах звенела дико-орущая какофония. Но тут один из туземцев прыгнул вперёд, что-то крича и размахивая копьём, и я… я… я выхватил кольт и… и спустил курок…
– Вы убили индейца? – сухо спросил я.
– Я не хотел, видел Бог, я оборонялся, – дрожащими губами пролепетал проповедник.
– Разумеется. Что произошло дальше?
– На минуту в джунглях стало тихо. Знаете, так тихо, будто всё исчезло… Или это я, оглушенный выстрелом, ненадолго потерял слух. Я очнулся и увидел, что дикари забрали убитого и спешно отступают в лес. Мои спутники были сильно напуганы, охрана сказала возвращаться… Лиз, моя бедная девочка, она даже плакать не могла. Глаза переполнял ужас. Лиз смотрела на револьвер в моей руке – я отбросил его… И вдруг дикая боль пронзила моё плечо – из него торчала тонкая палка в перьях и узорах… Стрела! Они пытались убить меня! Снова началась пальба. Один из охранников засёк лучника: за деревом пряталась туземка и опять целилась в меня! Её ранили… А потом случилось то, что случилось. В два прыжка она оказалась возле Лиз, но перед тем, как дикарку настигла вторая пуля, она успела окровавленными руками вцепиться моей девочке в лицо, бормоча какую-то ересь. А остальные туземцы кричали меж тем: «Аламеда, Аламеда!» Уж не знаю, что означают эти слова, какой-то возглас или имя дикарки, но они отпечатались в моей памяти на всю оставшуюся жизнь. Господь не даст мне соврать, – сказал Родрик, схватив меня за рукав, – глаза туземки были глазами Дьявола! И в Лиз вселился Дьявол, поверьте мне, доктор.
