Кира открыла крышку, нерешительно положила правую руку на клавиши, подняла голову вверх и закрыла глаза. Полились звуки песни Сольвейг из «Пера Гюнта» – осторожные, тихие. Не рвущие тишину, а вежливо приглашающие ее покинуть стены ожившей квартиры. Пальцы не слушались, мазали, ритм не держался, но песнь лилась, и Кира проигрывала ее раз за разом, пока не устала. Каждый раз, когда она играла что-то из своего любимого репертуара, то думала о людях, писавших эту музыку.
Вероятно, более благодарного слушателя, чем она, трудно было найти. Композиторы оставались для нее самой большой загадкой и единственными людьми, кем она восхищалась как чем-то неземным, сверхразумным. Кира понимала технологию написания хорошего литературного произведения. Она знала, как пишутся картины, что толкает людей строить, писать стихи, вытачивать из мрамора. Но, как можно соткать из звуков «Лунную сонату» или разложить на десятки инструментов мелодию симфонии, она не могла себе объяснить ничем, кроме как божественным даром гениальности какого-то нечеловеческого происхождения, поэтому до дрожи благоговела перед личностями великих композиторов прошлого, а в дискуссиях о музыке становилась похожа на брюзгу-ретрограда, поносящего новейшие технологии и убеждающего, что современную музыку «музыкой» не назовешь. «Это не музыка, это – продукт», – обычно так безапелляционно заканчивала она разговор.
До прихода Макса оставалось еще три часа, и Кира вышла в соседний «Аист». Все та же девушка-хостес на входе узнала ее:
– Здравствуйте, давно вас не было!
– Да… Просто работаю в другом городе.
– Понимаю, – сказала девушка как будто даже искренне сочувственно. В ее понимании «другим городом» мог быть только замшелый областной центр где-нибудь за Уралом, ибо, если человек не называет города, значит, он стесняется. И невдомек ей было, что красивая девушка в дорогом ресторане в центре Москвы может не понтоваться, смолчав про Лондон.
Кира лишь ухмыльнулась, сев за дальний столик на террасе вдоль Малой Бронной. К тому моменту, как девушка вновь подошла, принеся меню, Кира уже успела осмотреться.
– Я гляжу, маленькие собачки уже не в моде, – съязвила она.
Девушка вскинула брови.
– Почему?
– Потому что их нет, а раньше были.
– Наверное.
– Интересно, а куда их потом девают? Нельзя же оставлять дома одних. Нанимают собаке няньку или шьют из них диванные подушки?
Девушка пожала плечами.
«Какой занимательный диалог», – подумала Кира.
