выделил и один из священных текстов этого учения - сутру
Божо боломидо синь цзин («Сущность праджня парамиты»)
[192]. По-видимому, биографические данные и их разработка в последующей апокрифической литературе
[193], а также широкая среди китайских буддистов популярность этого текста, известного впоследствии прежде всего по переводу, выполненному самим Сюань-цззаном (в 649 г.), тоже способствовали тому, что автор назвал именно этот текст - кратчайшее изложение сути учения праджня парамиты
[194]. Чудесному получению сутры
До синь цзин и посвящена следующая - шестнадцатая - глава.
В ней рассказывается о том, что через десять месяцев обратного пути путешественники оказались в стране Паньлюйго, в монастыре «лес Благовоний», где Трипитаке во сне некий бессмертный сообщил, что на следующий день он получит недостающую сутру. Действительно, проснувшись, Трипитака вскоре увидел среди благовещих облаков юного монаха с посохом с золотыми кольцами[195] в руках, который объявил, что он будда Дингуанфо (санскр. Дипанкара), и вручил Трипитаке сутру Синь цзин[196]; передав затем наставления для танского государя, будда Дингуанфо возвестил, что через три месяца за Трипитакой и его спутниками с небес спустится лодка, на которой все они вознесутся в небесный чертог.
По-видимому, место, которое занимает в шихуа тема получения сутры Синь цзин, было определено в повествовании с самого начала. Допустимо предположить, что о необходимости ее получения говорилось в первой главе и, возможно даже, в указе императора. Недаром, не обнаружив сутры среди ниспосланных свыше 5048-ми свитков[197], Трипитака собирается, вернувшись ко двору, об этом «на приеме особо доложить пред литом дракона»; святой, явившийся монаху во сне, тоже подчеркивает: «Завтра некто милостиво вручит тебе сутру Синь цзин, это поможет возвращению ко двору»; и в словах будды Дингуанфо акцентируется: «Вручаю тебе сутру Синь цзин, возвращаясь ко двору, храни ее хорошенько». А получение сутры императором автор сравнивает с прозрением: «получив сутру..., государь словно обрел свет в очах», т. е. все вынимание оказывается сосредоточенным на этой сутре, обо всех остальных сочинениях канона практически не говорится ничего. Особое место, которое отведено в повествовании сутре и ее роли, определяет, видимо, и ту гиперболизованную характеристику, которая дается ей устами будды Дингуанфо. Эта сутра настолько всемогуща, обладает такой неограниченной властью, что управляет небом и подземным царством, а «ее силы
