) - главное место действия этой главы. Совершив визиты в зал для приема гостей и к старшему по кухне, монахи осматривают монастырь и отправляются на трапезу, куда их призывает звук колокольчика. Эти живые, вполне реалистичные детали, достаточно редкие в повествовании, говорят о том, что монастырский быт был, по видимому, хорошо знаком автору. Вечером Трипитаку приглашает к себе настоятель монастыря. Выяснив, что Трипитака пришел просить учение Махаяны, настоятель как бы прощупывает монаха, и, наконец, побежденный настойчивостью и верой Трипитаки, сообщает ему, что Будда обитает на чудесной горе Куриная нога, виднеющейся на западе, до которой «ни человеку не дойти, ни птице не долететь». Поняв, что цель недосягаема, Трипитака в отчаянии обращается за помощью к обезьяне страннику, и тот обещает что-нибудь придумать. На следующее утро по его совету Трипитака со своими спутниками в присутствии монастырских монахов возжигает благовония и совершает моление, обратив взоры в сторону горы, - они просят о ниспослании учения. Весь народ Китая во главе с императором, ощутив в этот день, что происходит необычное, рыдая, молится тоже. Все окутывает мрак, гремит гром, сверкают молнии, раздается звучание медных тарелок и, когда проясняется, оказывается, что на разостланных подстилках лежат священные книги. Пересчитав их и собрав, путешественники не медля выступают в обратный путь, провожаемые всем городом.
Совершенный силою добродетели («Да, этот монах воистину преисполнен добродетели!» - говорят монахи, присутствовавшие при чудесном получении свитков канона) великий подвиг Трипитаки (ради чего он в третий раз родился на свет) завершен, воля высших сил высказана, их благоволение и признание достоинств Трипитаки налицо. Чудесное получение канона здесь несомненно является выражением «спасения», т. е. «переправы через море» (ду хай) в «лодке закона» Будды на тот берег, в нирвану - это акт причисления Трипитаки к лику буддийских святых.
Понятие «учение Будды», которое до сих пор употреблял Трипитака, здесь уточняется как Махаяна[191]. Хотя Махаяна, так же как и учение Будды в целом, была в Китае известна и до путешествия Сюань-цззана, эта конкретизация дает версию, несколько более близкую историческим фактам - Сюань-цззана действительно интересовали в Индии тексты Махаяны, правда, главным образом одной из ее школ - Йогачары. Выделив из буддизма Махаяну - учение, в основе которого лежала философия праджня парамиты (высшей мудрости, ведущей к нирване), автор
