О войне города Парижа с норманнами | страница 38



упокоится.

[датчане пытаются пробраться под мостами] Стихи 388-410

Оставив за спиной изумительные [чудеса], возвратим [свой] голос к песне. Расскажем, как оставив не свершившимся хрупкий союз, полчище норманнов не желало спускаться от пределов франков к своим пещерам, но напротив, стремилось подняться вверх по течению Сены, при этом удерживая полученное серебро, чтобы добраться до твоих полей, о Бургундия[189]. Нет, подлинные желания были скрыты притворством; что последовало, замышлялось в глубине сердца, тогда как сказанное мною было на устах. Итак, они замыслили на квадригах Тетис, [несмотря на] добросовестно подаренное [им] жирное вознаграждение, тайком перебраться через мосты. Тотчас [об этом] донесли епископу Аншерику, который в то время был за трапезой с Эблем[190], - они приступили к блюдам, когда Титан стрелкой часов рассёк посередине струящийся светом лик небес[191]. Многочисленными веслами [поганые] ударили по глубинам вод. Париж дружно кричит, что язычники поднимаются против течения на восток, и тогда оба вместе встают, не заботясь больше о еде, призывают к оружию и проходят вдоль речных берегов и ревностно готовят зубчатые стены. Тут Эбль хватает тетиву и заставляет дрожать стрелу, которая затем ударила подмышку хозяина впереди идущего судна, проникнув внутрь через просверленное буравом отверстие[192] в борту. Так кормчий испытал превратности моря и смерти даже без того, чтобы их [испытало его] суденышко. Эти безголовые [норманны], следовательно, останавливаются и спешно отступают под крепость, потому что они потеряли Христа, самую голову.

[соглашение разрывается – сентябрь 887 г.] Стихи 411-441

Далее, они молят о милости и, договорившись о клятве и заложниках, обещают не касаться других берегов, кроме Сены, и быстро вернуться назад, как прежде. Ибо они поклялись тем, что мы обычно называем «заверением»[193], оставить в покое плодоносную реку Марну[194]. Наших приводила в содрогание сама мысль о том, что датчане могут его нарушить, поскольку по этому союзному договору всё становилось равно общим между его сторонами - дома ли, хлеб, питьё, жилища, дороги или ложа; каждый из двух народов изумлялся при виде своего смешения с другим. Сперва они придерживались этого договора, направившись в область сенонов [к Сансу], [но] соблюдали [его только] до тех пор, пока не получили всё позволенное [по нему] и достигли, мимо укреплений и несмотря на них, верхних вод [реки]