Приключения барона де Фенеста. Жизнь, рассказанная его детям | страница 72

как вновь нахлынут на них вражеские полчища...» – имеется в виду тот урон, что наносят стаи птиц, невзирая на все ухищрения земледельцев. Двустишие это принадлежит перу одного христианского поэта[374], который, описывая войну римлян во главе со Стиликоном[375] против варваров, ликовал по поводу того, что ветер в день боя дул в лицо неприятеля; загадки же всегда строятся на том, что великие события цитируются при описаниях столь малых и незначительных дел, как это. «И лишь помощь детей Геракловых, которые поднимут дух у самых робких, избавит злосчастную от гибели...» – дети Геракла – это Близнецы, соответствующие месяцу маю вплоть до 22 числа; именно в это время зелень (а зеленый цвет – цвет надежды) всходит и украшает собою молодые стебли злосчастной конопли... Вам, разумеется, понятно, отчего ее называют «злосчастною». «Пройдет несколько месяцев – и встанет в небе зарево пожаров...» – вдоль всей долины Гаронны через некоторое время после жатвы и молотьбы крестьяне сжигают костру[376]. «О Марманд! О Тоннен! Сколь кратковременны будут праздничные костры твои, в коих сгорят дотла останки мертвых, лишенных и плоти, и жил!..» – в Марманде и Тоннене, как правило, и происходит все вышеописанное. Что же до «мертвых, лишенных и плоти, и жил», то это весьма своеобразное описание костры, то есть соломы, какою она выглядит, когда ее бросают в огонь. «А родится из всего этого та самая вещь, с коей так свычны англичане, но так опасаются спознаться испанцы...» – те, кому ведомы нравы этих двух наций, знают, насколько смерть от веревки привычна для англичанина и позорна для испанца.

Фенест. Ох, вы меня совсем огорошили, а впрочем, и порадовали: с одной стороны, обидно, что столь возвышенные слова означают сущую чепуху (а я-то блистал этим пророчеством в знатном обществе, и мною все восхищались!), а с другой – теперь я смогу блистать объяснением сей загадки и заработаю на нем столько же лестных похвал.

Эне. Прошу извинить меня за то, что я выставил вашу Гасконь родиною конопли, а не родиною срезывателей кошельков; право же, в Париже их рождается больше, нежели в других местах. Итак, пророчество ваше я прочел, но вы, осмелюсь заметить, вытаскивали из карманов еще какие-то записочки; я желал бы взглянуть и на них.