— Что будешь делать ты? — пытаюсь поддержать разговор, хотя мне всё до пиз…
— Займусь неотложными делами в компании и прощупаю скелеты твоих родственников и их окружение, — довольно потирает руки. — В этом направлении мы ещё не работали. Даже представить такого не могли. Хотя… Там, где большие деньги, и не такое происходит. Нам повезло, что Лена оставила прощальное письмо. Повезло, что все ещё живы. Ну кроме Лены. Плохая смерть. Терпеть её не мог, но такое…
— Как поддерживаем связь? — уточняю последние штрихи. — Лучше не светиться в обществе друг друга.
— Пришлю к тебе завтра человечка. В десять вечера, в этом баре, — записывает название не очень популярного стрип-бара. — К тебе подойдёт Рона. Умная, хорошая девочка. Она будет тебя страховать и поддерживать круглосуточную связь со мной. Позаботься, чтобы Рона была с тобой всегда.
— Рона? — непонимающе смотрю на него. — И что мне делать с девчонкой?
— Она бывший спецназовец, а не девчонка, — ставит меня на место. — А самое главное, мужчинами не увлекается. Придётся играть. Все вокруг должны поверить, что тебе снесла голову очередная цыпа.
— Понял. Как я её узнаю?
— Она сама к тебе подойдёт. Предложит угостить русской водкой. И Джейк, — кладёт руку на моё плечо. — Будь осторожен. Не наломай дров. Всё сейчас зависит только от тебя.
Ларри уходит, а я остаюсь со своей болью один. Рука тянется к телефону, набирает номер любимой, но короткие гудки в пятом вызове подряд подсказывают, что я в чёрном списке. Звоню отцу. Он в отличии от Рины принимает вызов со второго звонка.
— Я долетел, па. Всё хорошо, — стараюсь говорить ровно.
— Как ты? — интересуется он.
— Хреново. Как Марина? — не могу удержаться от этого вопроса.
— Спит, — понижает голос. — С ней всё будет нормально. Я прослежу.
— Ладно, па. Пойду тоже спать, — сбрасываю вызов, а на душе скребёт что-то чёрное, беспросветное.
Уснул только благодаря бутылке спиртного. Ночью это показалось хорошим выходом, только утром к состоянию лучше умереть, прибавилось похмелье. Потягивая горький кофе, вспомнил Дарьино леченье. Тоска затопила ещё глубже, вызывая новую волну жалости к себе. Вылив бурду в раковину, принял душ, почистил пёрышки, оделся, как пижон и отправился притворять план в действие.
Мама, как всегда, встретила без особой теплоты и радости. Как я уже соскучился по Дашиным обнимашкам и тактильному общению. Мама же не приветствовала розовых слюней и держала всех на расстояние.
