Все его желания - Аля Кьют

Я потерла глаза пальцами, устав от мерцания ноутбука. Вечером в кафедральной библиотеке давно уже не было методиста. За своим столом сидел профессор Робертс и тихо что-то обсуждал с одним из магистров. Еще двое корпели над диссертациями на первом ряду. И, конечно, как всегда, рядом со мной сидел Торнтон. Уверена, он специально выдумал это правило о совместных занятиях. Хотел поиздеваться. Ему нравилось это.

Чертов извращенец Бенингтон Торнтон. Моя ошибка и возмездие в одном лице. Порочный ублюдок и сладкое наказание за все грехи.

Я в очередной раз поморщилась, глядя на свои заметки. Мне нужно было найти исследование Смита по трагедиям Еврипида, но я не очень представляла, как это сделать без помощника. Как бы я не относилась к Оливии, но она разбиралась в каталогизации книг и прекрасно ориентировалась среди верениц стеллажей и полок.

От этих мыслей меня отвлек взгляд Торнтона. Он всегда смотрел так, что у меня начинала кожа зудеть. Даже не видя его, я начинала чесаться. И ерзать.

— Что? — одними губами спросила я, резко повернувшись к нему.

Бенингтон взял меня за руку, встал и потянул за собой.

— Пойдем.

— Черт, сейчас? С ума сошел? Мне надо заниматься, — зло шептала я, следуя за ним.

— Будешь заниматься. Не переживай. Дай мне десять минут, Морковка.

— Нет-нет-нет, — отбивалась уже в лабиринте книг, куда он увел меня, спрятал от чужих глаз.

Это было не в первый раз. Торнтону нравилось мучить меня именно в библиотеке. А у меня не было ни шанса отказать, сопротивляться или просить о помощи. Я принадлежала ему. Как вещь. Как рабыня. Любимая игрушка лорда Торнтона.

Ох, как же я его ненавидела за это. И себя за то, что меня завело одно только предвкушение грязных игр.

Бенингтон толкнул меня вперед, и я прижалась лицом к стеллажу. Пальцами ощутила гладкие корешки книг, а попкой тут же почувствовала возбуждение Бенингтона. Он прижался ко мне сзади, задрал юбку и протолкнул пальцы в трусики.

— Уже мокрая Кэти. Ты возбуждаешься, едва мы заходим в библиотеку, да?

Я постаралась презрительно усмехнуться, но с губ сорвался лишь рваный стон.

— Нет, меня заводят книги. Ты тут не при чем.

— Ах, конечно. Книги, — посмеивался Торнтон, трогая мои мокрые трусики. — Какая-то особая форма фетишизма? Это лечится?

Мне бы заткнуться и не бесить его, но я не могла. Доставать Торнтона — единственное, что мне не запрещено.

— А лечится твое помешательство на библиотеке? Уверена, если рядом нет женского рта, ты и подрочишь тут с удовольствием.