Я позволил своему лицу принять строгий вид.
Я снова перешел на арабский. «Мне было приказано произнести икра - высказывание». Икра означает повторять, взывать. Оно происходит от того же арабского глагола - «каръа», от которого происходит слово Коран, или Коран. Коран означает «декламация».
Хамал вопросительно поднял бровь.
«Вы, конечно, знаете девяносто шестую суру Корана», - сказал я многозначительно.
Хамал пожал плечами. «Я не настолько сведущ в словах нашего Пророка».
Я процитировал: «О, Пророк, борись с неверующими и лицемерами и будь жесток с ними!» Я подчеркнул последнюю фразу.
Хамал осторожно сказал: «Это мабим - очевидно, - что ты ученый человек, Мах'муд».
Я покачал головой. «Я боец», - сказал я.
Хамал начал улыбаться.
«Та… Син… Мим…» - сказала я намеренно, смело глядя ему в лицо и внимательно наблюдая за выражением его лица. «В двадцать восьмой суре есть слова, которыми я живу. Пророк пообещал нам, что мы вернем нашу родину! Я палестинец!»
Я мог видеть борьбу, происходящую в сознании Хамаля. Он не совсем знал, что делать с тем, что я сказал. Было очевидно, что слова произвели на него сильнейшее впечатление. Это были частные слова Аль Асада. Он не мог решить, подтвердить ли пароль или промолчать и позволить им пройти.
«Новый Пророк пообещал нам скоро вернуться домой!» - воскликнул я, наблюдая, как борьба в Хамале усиливается. У арабов есть принуждение к разговору. Разговор для араба - это еда и питье. Слова - это идеи, которые освобождают его душу. Хамал не мог больше сопротивляться. Он бросил взгляд на Тамар.
"Саида знает?" - спросил он заговорщицким шепотом. Я кивнул. "Она знает."
«Значит, вы оба последователи нового Пророка?» - спросил он все еще шепотом.
«Да, мы следуем учению Шарифа аль Саллала», - сказал я.
Когда я произнес имя вслух, лицо Хамала стало почти белым. Он схватил меня за рукав.
"Клянусь бородой Аллаха!" он ругал меня: «Не произноси это имя вслух!»
"А ты?" - спросила я, игнорируя его вспышку.
Он кивнул. «Я тоже, мой брат», - сказал он, все еще говоря по-арабски. «С самого начала, когда мы в детстве жили в секторе Газа, я следовал за ним. Он вернет нас на нашу палестинскую родину. Он покончит даже с последними проклятыми евреями, которые сидят на земле, которая по праву принадлежит нам. ! "
"Иншаллах!" - сказал я бесстрастно. "Как угодно Богу!" Но я имел в виду это совсем не так, как это понимал Хамал.
Хамал лучезарно улыбнулся мне. «У меня будут новости, когда я увижу его в следующий раз». Даже косвенно он не мог не хвастаться, что поддерживает связь с Шарифом аль Саллалом. Он хотел произвести на меня впечатление тем фактом, что он важен для организации.
