Мы с Рыцаревым с набором высоты ушли в сторону от объекта удара и стали наблюдать за бомбометанием экипажей. Вот на путях разорвалась первая серия. Несколько бомб угодили в какое-то здание — вспыхнул большой пожар.
— Молодцы Иконников с Шевченко, действуют как по заказу, — кричит Рыцарев. — Приказано ударить в один час пять минут, и они тут как тут.
За первым экипажем сбросили бомбы второй, третий... пятый... И снова зажглась над целью «люстра» осветительных бомб. Их мастерски «повесил» штурман Степан Анисимов. Опять и опять посыпались фугаски. Они рвутся на станции. В 1 час 09 минут серия бомб угодила в один из составов. И тут же в воздух взметнулся огромный столб огня.
— Хорошо ударил! — громко произнес Рыцареи.
— Две серии с недолетом южнее цели. Бомбы рвутся в торфяном болоте, — подал голос радист Пузанов.
— Вижу, Сергей. Время 1 час 13 и 1 час 14 записал, — ответил я радисту.
Для третьей эскадрильи условия бомбометания значительно облегчились. Большие пожары на узле давали хороший ориентир и, следовательно, надежную точку прицеливания. И почти все серии бомб, если не считать небольших отклонений, падали на путевое хозяйство железнодорожного узла.
После полета летный состав собрался в землянке. И опять, как в то памятное утро, когда полк наносил удар по Кенигсбергу, героем дня был экипаж Владимира Иконникова. Да не только он, но и экипажи Бориса Кочнева, Дмитрия Бобова, Сергея Карымова ударили прямо по узлу, нанесли большой урон противнику. А штурман экипажа Брысева Василий Селин угодил в состав с боеприпасами.
— Это Петро Шевченко нам помог, — точно в свое оправдание говорил Селин. — Вижу: пожар на узле, ну и прицелился как надо...
— Да и осветители не подкачали, — добавил капитан Брысев.
Поодаль стоял со своим донесением штурман Рыбаков. По всему видно было, что он чем-то недоволен. «Неужто Рыбаков запустил серию в торфяники?» — подумал я.
— Что повесил голову, Илья? — желая выяснить, в чем тут дело, спросил я.
— Так, не везет мне, старший штурман полка, — начал он. — Наверное, с углом сноса подпутал?
Я взял бортжурнал и стал проверять его записи, расчеты. Время удара у него отмечено в 1 час 14 минут. Величина угла сноса записана « — 4 градуса».
— Ого! — вырвалось у меня. — Да ты и впрямь основательно напутал: угол прицеливания у тебя с большой ошибкой, вместо того чтобы взять угол сноса 10 градусов, ты берешь его величиной в 4 градуса. От таких прицельных данных ничего хорошего ожидать нельзя.
