Внутренности «Гробницы» были пригодны только для крыс — и одна из них, кстати, пробежала перед нами так близко, что Дженкинс едва не пнул ее ногой.
Дженкинс хихикнул — и от этого хриплого звука у меня по спине пробежал холодок сильнее, чем от зловонного запаха или от грызунов под ногами.
Когда мы были уже на полпути вниз, я услышал голоса из камер внизу. Алистер уже был здесь. Я попросил его дать мне пятнадцать минут наедине с Дрейсоном, прежде чем он присоединится ко мне; но я должен был догадаться, что он не дотерпит и придёт раньше.
Но когда мы с Дженкинсом добрались до нижнего этажа, оказалось, что Алистер общается вовсе не с Дрейсоном.
Алистер стоял перед камерой сухопарого мужчины с глубоко запавшими глазами. Мужчина был загипнотизирован словами Алистера — а может и самим Алистером.
Горячая ванна и несколько часов сна полностью восстановили самообладание Алистера; теперь он был одет в своей обычной безупречной манере: дорогой серый костюм из шерсти дополняло черное кашемировое пальто и пестрый шарф, а в руках у него был кожаный чемодан с латунными застёжками. Он делал пометки в блокноте в таком же кожаном переплете новой авторучкой «Уотерман» — той, что уже содержала внутри чернила.
Заключенный откровенно таращился на Алистера.
— Значит, все, что мне нужно сделать, это ответить на несколько вопросов, и вы поможете направить моё дело на новое судебное разбирательство? — недоверчиво уточнил он, но в глазах засветилась надежда.
— Я сделаю все, что смогу, — спокойно ответил Алистер. — Решение, конечно, останется за судьёй, но я могу вас заверить, что ваши доводы, по крайней мере, будут услышаны.
Заключённый издал хриплый смешок.
— Это просто причудливый способ сказать, что ты попытаешься, но ничего не гарантируешь. И всё же, это больше, чем то, что сделал в первый раз мой никчемный адвокат.
Алистер улыбнулся и что-то записал в блокнот.
— Мне лишь нужно еще раз проверить вашу историю, мистер…
— Хэйес. Роулин Хэйес.
Мужчина сжал грязными пальцами прутья решетки, отделявшей его от Алистера, и наклонился вперед.
— Спроси у любого в Файв-Поинтс[4], и тебе скажут: я не совершал никакого покушения на убийство. Потому что я никогда не пытался никого убить. — Его губы растянулись в широкой улыбке, открывшей рот, почти полностью лишенный зубов. — Если бы я захотел кого-то убить, покушением он бы не отделался.
Неудивительно, что он, казалось, не ел уже несколько месяцев: тюремная еда была не такой уж плохой, но у него просто-напросто не было, чем её жевать. Я не удивлюсь, если из-за плохого здоровья этот мужчина не доживёт до следующего разговора с Алистером.
